— Не надо, я сама… — очнулась девочка, — я в порядке.
Он дал ей полотенце. Она не была в порядке и обессиленно уронила полотенце на плиты ванной.
— Таблетки… — прохрипела она. — Можно я чуть полежу? Я уйду, не волнуйтесь, — и опять добавила, — дядя.
Он повел ее в спальню и опустил в месиво постели, успев вырвать из груды подушку, подложил ей под голову. Кое-как, она уже лежала, выгреб из-под нее позорную простынь. Обнажился матрас. Девочкины джинсы, увидел он внезапно, были обильно забрызганы грязью.
— Можно убрать свет? — попросила она.
Он выключил свет. И сел у нее в ногах, спиною прислонившись к стене.
— Хотела умереть? — спросил он в темноте.
— Ага, — сказала девчонка и прокашлялась.
— Уже не хочешь?
— Не…
— А я хочу, — сказал он.
— Почему?
— Подруга, женщина, которую люблю…
— Ушла от тебя, — закончила за него девчонка.
— Хуже. Она — запойный алкоголик и, впадая в запой, ложится с первым попавшимся мужиком.
— Хуево, — сказала незнакомка сочувствующе. — Брось… брось и начни новую жизнь.
— Заторчал, — пояснил он хрипло, — круче героина. Кайф ловлю от нее, больной только кайф. — Он вздохнул. — Тебя как зовут?
— Наташа.
— Наташа, фруктов хочешь, я из Абхазии, с войны привез?
— Ну разве что понюхать, — отозвалась девчонка из темноты. — Жрать-то мне нельзя. Меня рвет ведь. Облюю тебе все…
Он встал и внес коробку. Развязал. Открыл. Комната наполнилась острым и пронзительным запахом цитрусовых.
— Ой, как в тропическом лесу! — взвизгнула Наташа. — Буду уходить, дашь с собой? — В темноте она неожиданно сдвинулась, дотянулась до его руки, взяла ее. — Эй, ты не очень реагируй… Пройдет… С Новым годом тебя, между прочим. Кажется, уже Новый год.
— С Новым годом… — Он сжал ее руку, почувствовав, какая она мягкая и маленькая. — Ты спи, если хочешь, утром уйдешь!
Она ответила благодарным пожатием пальцев, но слов не последовало…
Он думал, что не уснет, но уснул крепко. Проснулся, когда уже был яркий день. Девчонки рядом не было. Он испугался, но, прислушавшись, услышал плеск воды. Встал и пошел на плеск. Дверь ванной, сорванная вчера, была приоткрыта. Под струями воды стоял мальчик, то есть девочка, приблудившаяся к нему вчера, и оно что-то мурлыкало. Песенку. С английскими словами. А мальчиком она была видна потому, что оказалась крайне узкой и хрупкой и странно отсутствовали у нее груди. Попа и ляжки, впрочем, все же были женские.
Она обернулась к нему. Плеснула зелеными глазами. Закрыла отсутствующие груди руками. Он обнял ее, и струйки воды потекли по его одежде на пол ванной.
