Полно, друзья. Называя себя “русскоязычными”, мы смиряемся с тем, что уже на подсознательном уровне отрекаемся от национальной идентичности и от духовной Родины, от России. Причины этого лежат на поверхности — всякий, открыто и просто именующий себя русским, грозит превратиться в объект нападок и обвинений в принадлежности к “пятой колонне”, агентам Москвы, даже — к ставленникам КГБ, которого уже давно не существует, или к последователям РНЕ, которое существует только в виде сайта в Интернете. Цель тут налицо — ослабить позиции русских, ослабить их связь с Россией, связь, которая существует, но год от года ослабевает. Отсюда же появляются все эти “латвийские русские”, “русские латвийцы” и прочие псевдоэтнонимы; отсюда же проистекают попытки заявить о существовании какой-то особой культуры русских в Латвии, якобы необыкновенно яркой, об особом, якобы только русским в Латвии присущем менталитете.
Вот-де, пишут адепты этих положений, русские Латвии — цивилизованные, культурные — “западные” русские. Русские же России — темные, дикие, склонные к проявлениям “русского фашизма” и подчинению “диктатуре Путина”, тоталитаризму, сталинизму и “поеданию младенцев”.
Миф о том, что в России царит нищета и разруха, население “гибнет” от голода и холода, а русские фашисты маршируют стройными колоннами чуть ли не по Красной площади, усиленно внедряется в массовое сознание. Внедряется, кстати, будем справедливыми, и СМИ самой России, но это — разговор особый. Местное же население дружным хором подпевает этим грязным агиткам, не особенно задумываясь над тем, что оно само живо во многом только благодаря России, ее высочайшим научным и культурным достижениям, огромному творческому потенциалу, природным ресурсам и еще многому, многому другому…
Задумаемся над простым фактом. Как известно, русские в Прибалтике первыми испытали на себе все прелести наступившего капитализма и этнократии. Их увольняли с работы за незнание латышского языка, увольняли, закрывая производства, выселяли из квартир, выдавливали из страны — 270 тыс. человек были вынуждены уехать. Их подвергали и подвергают языковым и экономическим репрессиям, лишая права на достойные пенсии, не засчитывая в стаж годы, проведенные за пределами Латвии, отнимая их часть общенародной собственности в виде приватизационных сертификатов. Квалифицированные рабочие, инженеры, производственники, научные кадры, ставшие ненужными Латвийской республике, в одночасье были лишены элементарного — куска хлеба и гражданских прав. Казалось бы, потрясения такого масштаба должны были заставить их сдаться, согласиться на все условия, диктуемые новой властью, и бежать натурализоваться, лишь бы заслужить хоть какое-то право на место под солнцем. Но — ничуть не бывало.
