— Я понял. Вся эта биология — сливание групп, как клеток под микроскопом, — могла быть видна сверху, из окна Департмента по Close Sircut TV, где сидят мои люди, но они тебя не заметили, я им устрою… Блядь, вот что делает, Лук, oversecurity! Слишком много секьюрити тоже плохо. Русские понадеялись, что внешний обзор держат хозяева — люди Дженкинса, поэтому они выполняли только часть их инструкции — заслоняли тело босса стеной. «Бульдоги» Дженкинса, так как сам Дженкинс был в здании, перенесли свое внимание на Кэмпбэлла, который вышел встречать русских. Мои люди были озабочены только покоем в общей группе «бульдогов» и officials[28] двух стран. Мои люди по инструкции должны вмешаться только в случае странных движений и агрессивных действий… — Тэйлор остановился. — Мои люди виноваты, Лук. Хуево!
— Я понимаю, — виновато уронил Лукьянов.
— Он понимает — а мне что, легче от этого? — возмутился лейтенант. — И почему тебя никто не остановил с поста на углу Восемьдесят второй улицы? Там тоже мои люди. Завтра все это всплывет в штабе бригады. Но это еще полбеды. Штабу бригады придется написать докладную о происшествии: самому Дженкинсу. И начнется…
Тэйлор некоторое время ходил по офису, засунув руки в карманы. Наконец остановился перед сумасшедшим.
— Ты не мог подождать сутки, лунатик, и явиться сюда в дежурство лейтенанта Де Сантиса? Shit! Shit и fuck! Самоубийца ебаный!
Лейтенант опять зашагал по офису.
— А как ты оказался у вертолета охраны? Может быть, ты хотел угнать вертолет?
— Нет. Я заблудился.
— Значит, ты все-таки хотел убить Дженкинса? Идиот!
То, что этот странный Лук хотел убить Дженкинса, не удивляло Тэйлора и не возмущало, но почему в его дежурство? Лейтенант Тэйлор, с таким трудом обуздывая свой темперамент, медленно поднимался по служебной лестнице, срывался, снова подымался… и теперь этот Лук… И даже не врежешь ему, этому Луку, ребята и так его разделали. Тэйлор без сожаления мог пристрелить Лука, но бить избитого человека, годящегося ему в отцы, он же не полицейский. Лейтенант Тэйлор, так случилось, терпеть не мог полицейских всех мастей. И ебаный Дженкинс, может быть, заслуживает пули в рафинированные книжные мозги, но не в дежурство Тэйлора.
— Сколько тебе лет, Лук?
— Шестьдесят пять.
— Да ну? — искренне удивился Тэйлор. — Я думал, много меньше. Если шестьдесят пять, ясно, почему ты хотел отправить старика Дженкинса на тот свет. Профессия?
— Был писателем. Автор полицейских романов.
