Эндшпиль | страница 10
Я взял его за плечи и встряхнул:
- Аллен. Что ты имел в виду, когда сказал: «Я всегда тебя ревновал»?
Он забормотал о результатах магнитно-резонансного сканирования.
- Аллен, прошу тебя: скажи, что ты имел в виду! Но он не смог. И теперь я никогда этого не узнаю.
Я позвонил в приемную здания, где находилась лаборатория. Сообщил в 911. Затем позвонил Карен, потому что мне было нужно услышать ее голос, пообщаться с ней. Но она не отозвалась на звонок по мобильному, а на работе ответили, что сегодня она рано ушла домой.
Аллена и Люси ненадолго госпитализировали, потом отпустили. Я никогда не слышал, какой им поставили диагноз, но подозреваю, что там значилась «неспособность воспринимать и реагировать на социальные отношения» или какая-нибудь подобная психологическая трепотня. Не любит играть с другими детьми. Бегает с ножницами в руках. Люси и Аллен продемонстрировали, что физически в состоянии заботиться о себе, поэтому госпиталь их выписал. А профессионалы бизнеса, как я слышал, вложили в них деньги и привели в порядок их физическую жизнь. Аллен только что опубликовал новую блестящую научную статью, а Люси Хартвик стала первой женщиной, завоевавшей титул чемпиона мира по шахматам.
- Они по-своему счастливы, - сказала Карен. - Если сосредоточенность на объекте страсти заставляет их не замечать все прочее - ну и что? Возможно, это и есть цена гениальности.
- Возможно, - согласился я, радуясь, что она вообще со мной разговаривает. В последнее время мы очень мало общались. Карен отказалась посещать консультанта по семейным отношениям и стала отмалчиваться, уходя в сад, чтобы избежать контакта со мной. Нашим розам завидует вся округа. У нас растут «Тосканское солнце», «Кружевное облако», «Мистер Линкольн», «Принцесса», «Золотое пламя». Английские розы, гибридные чайные сорта, флорибунда, стелящиеся розы, вьющиеся, кустовые. Они сияют алым, розовым, абрикосовым оттенками, древним золотом, нежным кораллом. От смеси их запахов меня тошнит.
Я помню момент, когда это произошло. Мы были в саду. Карен стояла на коленях возле клумбы. Ее лицо закрывала от солнца широкополая шляпа, и ее глаз я не видел.
- Карен, - спросил я, пытаясь скрыть отчаяние, - ты еще любишь меня?
- Подай мне, пожалуйста, этот совок, Джефф.
- Карен! Прошу тебя! Мы можем поговорить о том, что с нами происходит?
- «Таитянский рассвет» в этом году будет роскошно цвести.
Я уставился на нее, на капельки пота над ее верхней губой, изящный изгиб шеи, ее счастливую улыбку.