И все же Андришко ничего не сказал. Он встал из-за стола и положил руку на плечо дочери.
– Да, понимаешь ли… Конечно… – проговорил он. – Разумеется… – И погладил Магду по волосам. – Янчо честный человек. Я это знаю. И умный. Вопрос только в том, не слаб ли он, не поддается ли легко чужому влиянию. Одним словом… именно так испытывается, каков человек на самом деле… Не сразу… – Ему что-то пришло в голову, он тихо рассмеялся, снова сел и, улыбаясь, почти весело начал рассказывать: – Слушай, ты помнишь Мориса из Монружа? И его Полин… Эту высокую миловидную девушку из полировочного? Морис долго с ней встречался. И вдруг девушка ни с того ни с сего передумала и вышла замуж за мясника из Витри. Помнишь? – и он снова рассмеялся. – Ну, решили мы, не повезло Морису!.. Но на другой день, после смены, заходит он к нам и приглашает: «Пошли, ребята, пропустим по стопочке, плачу!..» – «Какая муха его укусила?» – подумали мы. И тогда, у стойки в пивной, он рассказал: «Слушайте, друзья! Походил бы я с ней еще немного – и еще сильнее втюрился бы в этого цыпленка, может быть, даже женился бы на ней. Да чего говорить, обязательно женился бы! И вот – вы только представьте себе! – вдруг после свадьбы ей пришло бы в голову, что все-таки лучше было бы стать супругой почтенного мясника!» И он заказал нам еще по стопке…
Андришко некоторое время улыбался своим воспоминаниям, потом перевел разговор на серьезную тему. – Возможно, я был строг к нему, но это именно потому, что он бывал у нас и я тоже полюбил его… К сожалению, в городской управе не так уж много честных людей… – Он задумался. – Я представляю там партию. В стане врагов. И я не могу допустить, чтобы они сделали меня своей мишенью… Ну, да это еще не беда, поверь мне! Не беда! Ты говоришь, что он был бы нашим человеком… Я тоже видел в нем такие задатки. А вот теперь, именно теперь будет ясно, действительно ли он стал бы нашим. Если же нет – тоже хорошо. По крайней мере не… – он запнулся, подыскивая слова. – По крайней мере, ты не будешь напрасно тратить время, пробуя его перевоспитать. Он слаб по натуре. Нет, из такого не сделаешь нашего человека. Потому что… – Андришко покачал головой и, глядя в одну точку, закончил: – …нелегкая это борьба. – Сжав лежавшую на столе руку Магды, он добавил: – Мне тоже нелегко, поверь, дочка, совсем нелегко. Но что поделаешь, раз ты коммунист… Ну, иди ложись, девочка, и обязательно усни! И не грустить у меня!
