Рассказывая, Масаги все больше воодушевлялся повествованием. Наступала ночь. Но мрак придавал ему силы, и Масаги все рассказывал, как будто побуждаемый лунным светом.
И лишь в полночь он вдруг очнулся:
- А кому… я рассказываю?
Сирахасэ сидел неподвижно. Но это был не Сирахасэ - вдруг все отчетливее стал понимать Масаги.
На гостя пристально смотрела белая маска.
В понедельник Масаги проснулся поздно, может быть, оттого что он рассказывал до глубокой ночи.
«Пора домой», - была его первая мысль.
Багаж уже был собран. С маленьким саквояжем в руках он вышел из гостевой комнаты и собирался уже спускаться вниз, как решил еще раз заглянуть в комнату масок. Но в это утро она была заперта.
- Спасибо за вчерашний вечер. Ты мне очень помог… Тооко очень понравился твой рассказ, - мурлыкающим голосом сообщил Сирахасэ.
- Я рад, - почти в отчаянии ответил Масаги, допивая свой кофе. - Надо возвращаться в Токио.
- Завтра на службу? Сочувствую. И все-таки ты приехал. Я тебе так благодарен, дружище, - произнес Сирахасэ. В его словах чувствовалось что-то странное.
Да, странное.
- Ну, пока, до встречи, - с этими словами Масаги с саквояжем в руках собрался выйти из гостиной.
Как вдруг он увидел, что перед камином в плетеном кресле сидит девочка.
Сегодня на ней было платье цвета индиго с белыми лентами. Светло-коричневые каштановые волосы, светло-карие глаза, бледные щеки… Но это была обычная живая девочка.
- Ты видишь, Масаги? Ты видишь?
Как будто видеть такое было в порядке вещей! И тут девочка заговорила тоном умного ребенка:
- Ну конечно! Этот человек создал мою историю. Он создал меня… Он не может не видеть меня!
Легко рассмеявшись, девочка соскочила с плетеного кресла и, танцующей походкой пройдя мимо обоих мужчин, вышла из гостиной.
Масаги растерянно взглянул на хозяина. Затем сказал:
- Сирахасэ, ты странно себя ведешь. Тебе следовало бы уйти из этого дома. Повторяю, уезжай в Токио. Это ненормально. Ты понимаешь?
Сирахасэ с улыбкой кивнул.
- А может быть, ваш мир ненормален. А нормальный как раз мой. Здесь не Токио. Здесь наше королевство. Поэтому здесь хорошо.
Масаги в одиночестве выходил из усадьбы. Золотой лес обступил его. Шурша опавшими листьями, гость направился к воротам, где его ожидало такси.
Итак, он возвращается в реальную действительность, к которой, должно быть, приспособился.
У самых ворот Масаги еще раз оглянулся на европейское здание, стоящее в золотом лесу.
«Здесь действительно его королевство, - подумал Масаги. - Только - его и той девочки.
