– Нет, за все мои треволнения я заслуживаю награды. – «Награды? Что он имеет в виду?» – недоумевала Лидия.
– Хорошо, сэр, – ответил Милларс как ни в чем не бывало.
– Почему бы тебе не заняться пока чем-нибудь полезным, например, найти ее горничную. Но я бы не хотел, чтобы все стало известно другим слугам. За пределами этой комнаты ты будешь называть ее «мистер Холл».
– Простите, милорд? – не понял его Милларс.
– Это лучшее, что я могу сейчас сделать, чтобы сберечь ее репутацию. Хотя, должен сказать, что это не имеет никакого значения.
«А, собственно, почему?» – подумала Лидия. С нее стали снимать сюртук, сначала с правой руки. Голова у нее закружилась, и Лидия уткнулась Виктору в плечо, вдыхая его запах. Она чувствовала, какие нежные у него руки.
– Иди, я сам с ней справлюсь.
Дверь за Милларсом захлопнулась. Виктор осторожно спустил сюртук и жилет с левой руки Лидии. Она хотела поблагодарить Виктора, но вместо слов с ее губ сорвался лишь сдавленный стон.
– Знаю, знаю, больно. Я буду предельно осторожен.
Дальше Лидия ничего не помнила, кроме ощущения холода, потом тепла. Она погрузилась то ли в грезы, то ли в воспоминания, в которых Виктор целился в нее из пистолета и нажимал на курок.
Внезапно она проснулась.
Виктор, без сюртука и жилета, стоял к ней спиной и смотрел в окно.
– Вы стреляли в меня.
Он медленно повернулся.
– Да.
Лидия оглядела просторную спальню. Комната была обставлена тяжелой мебелью темного дерева. Стены затянуты зеленым штофом, на окнах портьеры густого винного цвета и такой же балдахин над кроватью. Мужская комната. Обзор завершился, когда ее взгляд наткнулся на кувшин с окрашенной кровью водой, стоявший на столике рядом с кроватью, и на груду окровавленных бинтов.
– Где я? – Лидия попыталась сесть.
– В моей постели. – Виктор быстро подошел к ней и подсунул под спину подушку, чтобы она могла опереться.
Лидия не могла отвести глаз от его мускулистых рук под закатанными рукавами рубашки. Расстегнутый ворот открывал сильную мужскую шею. Почему он в таком виде? Или он так и не надел сюртук и жилет после дуэли?
Лидия тут же сообразила, что у нее под ночной сорочкой нет никакой одежды. Нет даже белья. Так кто же раздевал ее? В затуманенной памяти Лидии всплыло ощущение холода, подсказавшее ей, что, прежде чем надеть на нее ночную сорочку и укрыть одеялом, Виктор раздел ее донага.
Хуже того, она заметила, что левое плечо сорочки разрезано. Когда она села, разрез распахнулся, и ткань сорочки свесилась вниз. Виктор с интересом наблюдал, как она, скривившись от боли, пытается удержать сползающую рубашку.
