- Училась в музыкальной школе. По классу скрипки.
- Я тоже когда-то ходил - только на фортепиано. С отвращением.
- Почему? Не любишь музыку?
- Слушать и играть самому - не одно и то же.
Мария задумалась. Хорошенькое личико побледнело еще больше. Наушники она вернула мне.
- Ты - чужой, Никита. Ты - не красный офицер.
- Нет, не красный, - не стал спорить я. - Русский. А что означает «красный»?
- Не прикидывайся!
- Я и правда не знаю.
- Ты - из дореволюционной России. И погоны у тебя не наши. Звезды не те.
Революция? Что она имеет в виду? Переворот, когда от власти был отстранен император Александр? Или принятие новой Конституции в 1878 году? Не беспорядки же 1898 года? Шуму тогда было много, но строй сохранился и гражданское общество только укрепилось…
- А когда произошла революция?
- В семнадцатом году.
- В тысяча девятьсот семнадцатом?
- Конечно! Ты меня пугаешь, Никита! Или только и ждешь, чтобы выдать врагам?
Маша выглядела очень испуганной. Казалось, шевельнусь я сейчас - и она закричит.
- Не забывайте, что я гражданин, Мария. Офицер. Русский офицер. Как вы могли подумать, что я способен выдать вас кому бы то ни было? Если я смогу держать в руках шпагу, то буду защищать вас до последней капли крови.
- Ничего не понимаю, - прошептала девушка. - Я могла бы понять, будь вы из прошлого. Но эта винтовка… Проигрыватель… Неужели я сама попала в будущее? Тогда я совсем не понимаю, что случилось со страной? Немцы захватили Россию? Белогвардейцы вернулись? Вы ведь не из простых, Никита, я сразу поняла. Но это ведь случается - дворяне тоже служат в армии. Иногда.
- Дворяне служат иногда? - изумился я. - А кто же служит постоянно?
- Дети рабочих и крестьян. Пролетариат.
- Зачем же служить в армии детям рабочих, если они собираются продолжить ремесло отца?
- Чтобы защитить страну.
- Этим должны заниматься профессионалы, которыми и являются дворяне… Граждане…
Мне стало зябко. Лицо девушки плыло перед глазами. Словно почувствовав мое состояние, она положила мне на лоб ледяную ладонь. Я невольно поморщился.
- Да у тебя жар, Никита! Сейчас накрою тебя шинелью. Ты спи, спи. Ничего не бойся… - голос девушки прерывался. - Я тебя не выдам. Все равно не выдам.
Не знаю, сколько я пролежал в беспамятстве. Когда очнулся, понял, что не могу больше спать. Мария дремала в углу, свернувшись калачиком на каких-то тряпках. Ей было холодно. Я, шатаясь, добрался до двери, толкнул ее. Не поддалась. Тогда я припал к щели, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь снаружи.
