– Докажи, – требую я.
– Зачем? Просто я знаю, как оно было и кто во всем виноват.
Опять молчание. Вечность минует за вечностью.
– Хорошо, я расскажу, – произносит Щюрик, как в прорубь ныряет.
Я встаю. Неведомая сила поднимает меня с дивана, расправляет мне спину.
– Это я тебя убил.
Он сдался!
Всё прежнее – забыто. Все версии на свалку. Краткий миг триумфа. Тот, чей мозг был орудием Кармы, тот, чья жизнь была всего лишь звеном, малой частью сковавшей меня цепи – сдался. Слабое звено надорвано…
– Что же ты делаешь, дурак? – стучит руками об пол бывшая моя навязчивая Идея. – Димочка, умоляю вас, не верьте ему!
– Я тебе всегда завидовал, – говорит Щюрик. – Я – лысик, юродивый. А ты – вон каким супером стал.
– Может, ты не мог мне простить, что в ванной был не я? – подсказываю я ему. – Думал, я тебя подставил?
– И это тоже, – легко соглашается он. – Пусть.
– Ты думал, я послал тебя в ванную, а сам струсил. Но ведь, вспомни, я вообще предлагал никому туда не ходить, а шнур зажигания продеть под дверью. Плюс к тому – я же приказывал тебе тазом накрыться! Приказывал?
– Ты прав, все так и было, – соглашается он.
Голос его трепещет. Вероятно, от стыда.
– Ты думал, что я виноват в провале испытаний, – помогаю я ему. – Взрыв – на моей совести, правда?
– С бензином – да, твоя была придумка, – говорит он с вызовом. – Мне бы никогда в голову не пришло – ракета на бензине.
– А пострадал почему-то ты один, – заканчиваю я его мысль. – Величайшая несправедливость.
– С того дня – всё у меня наперекосяк! – кричит Щюрик. – Зато у тебя – сплошное везенье!
Чувство удовлетворения переполняет меня. Я словно шар, наполненный водородом. Можно к полотку взмыть, но можно и сгореть, если кто-то чиркнет сдуру спичкой.
Я разрезаю ножницами бинты на его ногах. Я ослабляю натяг удавки, вытравив около метра шнура с крюка. Затем – усаживаю своего палача на диван и сажусь рядом, обняв его за плечи. Руки ему освобождать не рискую – не справлюсь с двоими, если они дружно взбесятся. Силы мои не те, нацеленность моя – уже не та…
– Ну отчего же всё наперекосяк, – возражаю я. – Такую жену сумел отхватить! Жил бы и радовался.
– Спасибо тебе за Русских, – вдруг говорит он. И плачет.
И я вдруг тоже пл А чу…
Откуда только слезы взялись в смертельно обезвоженном организме? Священные капли влаги орошают мои стекленеющие глаза. Ком в горле пропускает несколько всхлипываний. Какое блаженство, какой подарок – перед самым Уходом. Мы сидим, сцепившись телами, как сиамские близнецы, и плачем – каждый о своем…
