– Как ты можешь думать обо мне такое, сын мой?
– Вы обращаетесь ко мне так, когда хотите обезоружить меня или привести в замешательство других, отец.
В довольной улыбке Камерона мелькнула издевка.
– Что ж, о тебе я могу сказать то же самое. Я часто думал, что мы могли бы отбросить условности и просто звать друг друга по имени.
– Хотите услышать, как я стал бы называть вас?
Камерон рассмеялся.
– Разве я похож на дурака? Уверяю тебя, сын мой, – насмешливо возразил он, намеренно выделяя слово «сын», – если бы я захотел причинить зло мальчишке, его бы уже не было в живых. И некому было бы пожаловаться.
– Ни одного свидетеля? Лишь испуганный маленький мальчик, который настойчиво шлет мне записки?
– И как ему это только удается? Вот почему ты явился сюда так скоро после предыдущего визита?
– Какое это имеет значение? Я здесь. Как вы объясните самый последний несчастный случай с Робертом, отец?
– Что за тон, Девлен? Ты можешь указывать своим деловым партнерам, но не смей указывать мне.
– Кто-то должен сказать вам правду в лицо. Почему вы не благодарите судьбу за то, что имеете? Зачем сожалеть о том, чего не можете изменить, отец?
– Ты предлагаешь мне не сожалеть о смерти моего брата?
– О существовании вашего племянника.
Если бы отец Девлена мог вскочить и в бешенстве броситься вон из комнаты, он именно так и поступил бы. Прикованный к креслу, он вынужден был неподвижно сидеть за столом, гневно сжимая кулаки и бросая испепеляющие взгляды на сына.
– Не могу поверить, что ты слушаешь россказни истеричного ребенка, – произнес он наконец.
– В самом деле?
Девлен взглянул на свою тарелку. Во всем, что касалось еды, отец, известный своей бережливостью, проявлял поистине королевскую щедрость. На хорошую кухню он не скупился. И все же Девлену совершенно не хотелось есть. Аппетит пропал. Отставив тарелку, Девлен поднес к губам чашку с кофе.
– Я не причинял зла мальчику. Тебе достаточно моего слова?
– Полагаю, в этом случае ваше слово ничего не значит.
– Ты превратился в настоящего циника, сын мой.
Девлен откинулся на спинку стула и окинул отца внимательным взглядом. Что-то не так в Крэннок-Касле. Ребенок по-настоящему испуган и ловко пытается прикрыть свой страх безобразным поведением. Мисс Синклер еще намучается с ним.
– Разве знать своего противника – значит быть циником? Вы имеете обыкновение вольно обращаться с правдой и искажать ее к своей выгоде. Так бывало уже не раз.
– Оказывается, я твой противник? Интересно.
