Однако она ничуть не жалела о том, что согласилась на встречу с Люсьеном. Более того, она ощущала сладкий трепет желания.
– Кто это был?
Адриенна повернулась к сестре, которая подошла к ней и встала рядом.
– Его зовут Люсьен, – ответила она.
– Люсьен? Ты уже знаешь, как его зовут? Пока вы болтали, я все время думала, кто он такой. Одет как лучник или йомен, но ни лука, ни колчана не носит.
– Оказывается, ты успела его рассмотреть, хотя находилась в дальнем конце лавки и на помощь ко мне не пришла.
Темные глаза Шарлотты округлились.
– Адди, я не знала, что тебе нужна помощь. На мой взгляд, ты отлично справлялась со своими обязанностями.
– Да ладно, Лотти, все хорошо. – Адриенна похлопала сестру по плечу. – Я и вправду сама управилась. – Взгляд Адриенны переместился с лица сестры на то место, где только что стоял Люсьен.
Но его уже и след простыл.
Пока сестры, стоя в дверях, беззаботно болтали, Люсьен и его братья успели отойти от лавки на значительное расстояние.
– Отлично сработано, – заявил Питер, хихикая и выгнув дугой бровь.
– Верно, – поддакнул Рейвен. – Только не следовало дарить ей одну из безделушек, которыми она сама же и торгует. Если бы ты подарил ей вместо раскрашенной деревяшки золотое колечко или нитку жемчуга, она наверняка назвала бы тебе свое имя и вообще стала бы поласковее.
Люсьен бросил на брата ироничный взгляд и скривил губы в усмешке.
– Глуповат ты еще, – сказал он. – Глуповат и ненаблюдателен. А проследи ты за тем, как развивалось наше знакомство, обнаружил бы для себя много нового и поучительного.
– Что же, интересно знать, я упустил? – спросил Рейвен, переходя на широкий, размашистый шаг, чтобы не отстать от Люсьена.
– Много. Ведь я не только узнал имя девицы – кстати, ее зовут Адди, – но и договорился о встрече. Мы увидимся поздно вечером, когда закроется ярмарка и торговцы начнут укладываться на боковую.
Владетели Стоунли и Стоунвезера присвистнули. Питер хлопнул Люсьена по спине:
– Кости Божьи, да ты настоящий искусник по части женского пола! Даже Рейвен с тобой не сравнится.
– Ничего, я свое еще возьму, – хохотнул Рейвен, – хотя бы ради этого мне пришлось умереть.
– Поистине достойная для рыцаря и лорда смерть, – с ухмылкой произнес Люсьен. – Не спорю, умереть на женщине, вонзив ей в лоно свою мужскую снасть, куда приятнее, нежели от вражеского меча.
