– Я сам. – Адам расплылся в улыбке. – И, как говорят, весьма неплохой.
Гэбриэл пошла посмотреть экспозицию произведений искусства. Там было несколько ценных вещей, в высшей степени пригодных для продажи, но не было ни одной, которая могла бы сравниться с синглтоновским портретом.
– Генриетта будет звездой этого шоу, – заметила она. – Между прочим, ее рама – тоже произведение искусства, но, к сожалению, находится не в лучшем состоянии. Если не считать поверхностной очистки, я оставила ее в покое.
– Годится. – Адам посмотрел на часы. – Пошли. Пора закрываться.
К тому времени, когда аукционный зал был надежно заперт на ночь, пошел небольшой дождь. Адам отвез Гэбриэл обратно на стоянку.
– Я поеду за тобой до «Хэйуордза», мы включим везде свет, а потом я повезу тебя в Стейвли, – сообщил он ей. Потом наклонил голову и поцеловал ее. – Будь внимательна за рулем – я еду следом за тобой.
Пока Гэбриэл ехала от Пеннингтона до «Хэйуордз-Фарм», погода ухудшилась. Набросив плащ, она выскочила из машины, прихватив свои покупки, и под проливным дождем кинулась отпирать дверь. Адам затормозил рядом с ее машиной.
– Подожди меня, – приказал он, подбежал к ней и взял у нее пакеты.
Гэбриэл испытывала благодарность за то, что, пока они зажигали свет по всему старому дому, полному теней, рядом с ней ободряюще маячила его высокая фигура.
– Ты бы хоть намекнул, что у тебя запланировано на сегодняшний вечер, Адам. Надо ли мне переодеваться?
Он покачал головой.
– Нет. Ты идеальна в любой одежде.
Гэбриэл выпросила несколько минут, чтобы привести себя в порядок, и потом сбежала вниз, не пугаясь никаких скрипов и потрескиваний, потому что в холле ее ждал Адам. Когда она оказалась у основания лестницы, Адам притянул ее к себе и поцеловал долгим поцелуем.
В обществе Адама время приобретало чудесную способность пролетать незаметно, так что Гэбриэл показалось, будто поездка в Стейвли закончилась, едва успев начаться. Когда Адам остановил машину перед Стейблз, он велел Гэбриэл оставаться на месте, пока он отпирает дверь, потом вернулся обратно и бегом провел ее внутрь.
– Чай с булочками, – объявил он, когда они вошли на кухню.
«Булочки» оказались французскими пирожными, полученными из того же источника, что и ленч.
Адам расставил на подносе чашки и тарелки, Гэбриэл заварила чай, он перенес поднос в гостиную.
– Я поверну диван и разожгу огонь, – сказал Адам, глядя на сплошную завесу дождя.
– Разводить огонь в июне? – удивилась Гэбриэл и тут же рассмеялась, потому что Адам повернул выключатель и поленья, которые она приняла за настоящие, мгновенно охватило пламя.
