– Как и все остальное, эта заправка – из французского ресторана, расположенного дальше по улице. Ее рецепт держится в страшной тайне и бдительно охраняется шеф-поваром Анри. – Адам намазал маслом кусочек хлеба с хрустящей корочкой и положил ей на тарелку.
– Тебе каждый день приносят такую еду? – спросила Гэбриэл.
– Если бы это было так, то неодобрительное выражение на твоем лице не позволило бы мне в этом признаться, – ответил он. – На самом деле иногда я ем «завтрак пахаря» вместе с отцом в пабе или заказываю сюда сэндвичи. Но сегодня – особенный случай.
Поставив перед ней чашки и кофейник, он уселся и принялся за еду.
– К аукциону все готово? – спросила она.
– Почти. Отец скоро вернется из Италии, и я надеюсь, что к тому времени все будет в порядке.
– Я начну лакировать Синглтона завтра…
– Ни в коем случае, – твердо сказал Адам. – Подожди до понедельника, когда приедут Уэйн и Эдди.
– Я вполне способна вынести портрет из подвала и снова убрать его под замок.
– Не сомневаюсь. Просто я не хочу, чтобы ты работала одна. Завтра ты отдыхаешь. Пожалуйста, Гэбриэл.
Он смотрел на нее такими глазами, что отказать ему было невозможно.
– Когда меня так мило просят, как я могу сказать «нет»? Кстати, под каким названием ты бы занес портрет в каталог?
Адам задумчиво прожевал кусок пирога.
– Даже не знаю. Он же никогда нигде не был записан, исключая амбарную книгу мисс Скудамор.
– А там он описывается как двойной портрет Генриетты и Летиции.
– «Сестры Скудамор»? – предложил он.
Гэбриэл покачала головой.
– «Отражение в зеркале»?
– «Неверный возлюбленный», – сказал Адам, все больше воодушевляясь предметом разговора.
Она нахмурилась.
– На наших двух красавицах чуть-чуть виден краешек атласного лифа, так что нам придется немного расширить описательность… – Гэбриэл остановилась и закусила губу. – Извини. У меня почему-то возникает по отношению к Генриетте такое же собственническое чувство, как и у тебя.
– Ты имеешь такое же право на это чувство, как и я. И даже большее. Потому что ведь это ты дала ей жизнь. Должно быть, уговоры Гарри были очень убедительными.
– Как же, уговоры. – Гэбриэл поморщилась. – Он просто приказал мне.
– Значит, вот почему ты сегодня здесь? Потому что Гарри велел тебе быть со мной поласковее?
Она посмотрела в его темные, напряженно-внимательные глаза и решила сказать правду.
– Я здесь потому, что хочу быть с тобой.
– Это хорошо. – Дотянувшись через стол, Адам взял ее за руку. – Тогда вечером я сказал то, что на самом деле думаю, любовь моя.
