Они все-таки сыграли вничью. И если бы не пенальти, забитый Дёминым, играли бы еще неизвестно сколько времени. Поскольку эта третья, а затем и вынужденная четвертая игра были уже лишними в том сезоне.
Отношения были выяснены – и для болельщиков с той и другой стороны, я думаю, тоже, – когда счет в последней игре чемпионата стал 2:2. Опять 2:2, как и в первом круге. Вторая ничья за сезон. И – первенство за «Динамо», чуть-чуть ровнее и оттого чуть-чуть сильнее проведшего тот сезон, что выразилось бы преимуществом в какое-то очко.
Но сильнее все-таки оказалось ЦДКА – сильнее на одну-единственную удачу, неизменно ожидавшую Боброва возле ворот соперников. Именно Боброва, одному богу известно почему знающего наверняка: куда отскочит от штанги мяч. И бывшему, конечно, тут как тут. Сколько же и как долго и подробно рассказывал я про этот момент, обнаруживая в нем неоспоримую логику, – и тогда, и позже…
Назови болельщику тех лет счет в игре между «Динамо» и ЦДКА – и картина матча немедленно начинает восстанавливаться перед ним: с погодой, какая в тот день была, с деталями сборов и поездки на стадион…
Что же говорить о самих участниках этих встреч – сплошь «звездах», людях с необычайно ранимым самолюбием?
Впрочем, отличие матчей тех лет – полнейшее единение поля с трибунами.
Когда я говорю о каком-либо из этих матчей, например, с Трофимовым, остается двойственное ощущение – предельной откровенности и невозможности высказать все друг другу до конца. Единение возможно, видимо, только пока идет игра. Дальше – после футбола – игроку и зрителю, болельщику трудно найти точку соприкосновения.
Футбол продолжает жить в них по-разному.
Ни одна, скажем, из побед ЦДКА над «Динамо», вызывавших мое детское ликование, не казалась Трофимову закономерной – по игре…
Все должно и, главное, могло быть иначе. В его разборе изнутри каждый раз выходило так, что, не случись той или иной ошибки с их стороны – он конкретно называл, указывал эти ошибки, – все повернулось бы по-другому.
В драматическом порыве, сумбуре, нравящемся мне и дающем энергию для рассказа, Трофимов трезво и горько видел неточное движение, досадный шаг, неверный ход. И до сих пор сожалел о нем – неважно, он ли был виноват или кто-либо из партнеров.
До осени пятидесятого года я ни разу не видел поражений ЦДКА. И почти уверен был, что при мне, когда я на стадионе, ничего плохого с моей командой и не может произойти. Поверьте: в таком настроении особенно приятно было идти на футбол. Я почти всерьез ощущал себя соучастником происходящего действия.
