– Резким ломаным движением он начертил в воздухе невидимую букву Z – знак Зорро. – Ты что думаешь, я слепой? Да я за три квартала разглядел твою тачку. Тоже мне, Мата Хари! В следующий раз можешь просто устроить фейерверк там, где вздумаешь положить меня.
– Какая же ты сволочь, – сказала Эрин.
Дэррелл Грант криво усмехнулся.
– Значит, вот как принято выражаться в этом вашем обществе Святого Витта? Ведь это ты мне звонила, верно? Насчет каких-то там новых инвалидных колясок.
– Да у тебя совсем крыша поехала.
– Тогда как ты объяснишь мне это? – Он гневно ткнул ножом в сторону «фэрлейна». – И вот это! – Носком своего коричневого ковбойского сапога он пнул в бок Шэда. – Ты просто из кожи вон лезешь, чтобы подловить меня!
– Имей в виду, Дэррелл, – Эрин старалась говорить спокойно, – это все запишется на твой счет: нападение с применением оружия, кражи со взломом, наркотики...
– Заткнись! – оборвал ее Дэррелл. – Ты хочешь, чтобы я поверил, что ты и эта горилла явились сюда просто для того, чтобы потрахаться в тихом уголке? Во-первых, я знаю, что у тебя никого нет, а во-вторых, игуаны и то симпатичнее, чем этот.
Эрин знала, что в машине лежит револьвер. Она уже начала было потихоньку подвигаться к открытой дверце со стороны места водителя, но остановилась. Пристрели она Дэррелла, дочери ей не видать никогда. Уж судья позаботится об этом.
– Эй, парень! – Слова Шэда звучали немного невнятно, поскольку он по-прежнему лежал на асфальте вниз лицом, но выбора у него не было. – Парень, послушай-ка. Мы с этой леди работаем вместе. Она взялась подвезти меня домой, а по дороге эта чертова тачка возьми да и перегрейся. Ну, мы и остановились, чтобы мотор остыл. Вот и все.
Дэррелл Грант присел на корточки и ущипнул Шэда за нос.
– С ума сойти – оно еще и разговаривает! «Опять наглотался таблеток», – подумала Эрин.
– Что это ты сделал со своими волосами? – спросила она, и Дэррелл дернулся, уловив в ее голосе нескрываемо насмешливые нотки. Для человека, избравшего своей профессией ограбление инвалидов, он удивительно много значения придавал собственной внешности.
– Просто немного осветлил, – буркнул он. – Ты это имела в виду?
– Это, это. Да еще и подстригся, как газон. Подойди-ка поближе, я хочу рассмотреть тебя как следует.
– Обойдешься. – Он выпрямился, но не тронулся с места.
– У тебя что – бабье лето, Дэррелл?
– Заткнись, – мрачно повторил он.
– Готова поспорить, что ты уже обзавелся белым льняным костюмом от Армани, – продолжала Эрин, стараясь не думать о Шэде и о ноже. – Это как раз то, что нужно к такой прическе.
