– Тебя-то этот мужик не покалечил?
– Который – тот, что вцепился в меня, или другой, с бутылкой?
– Любой. Если тебе от кого-нибудь из них досталось, скажи. Ну, мало ли там – синяки, царапины. Мы отправим тебя к доктору. За счет заведения.
За счет заведения? Эрин была просто поражена.
– Да нет, со мной все в порядке, – ответила она.
– Ну ладно. Но ты тоже имей в виду: чтобы такого больше не случалось. Шэду я уже сделал втык.
– Это не его вина...
Мистер Орли прервал ее движением руки.
– Работа вышибалы состоит в том, чтобы вышибать, и притом вовремя. Я плачу этому козлу хорошие бабки.
Эрин поднялась, чтобы уйти, но мистер Орли снова остановил ее.
– Вот еще что. То, что я говорил тут сегодня, к тебе не относится. Что касается танца и всех этих дел – уж кому-кому, а тебе-то незачем тратить время на эти далласские записи. Таких, как ты, у нас за все время было раз, два и обчелся.
– Спасибо, мистер Орли.
– Не то чтобы мне очень уж нравилась твоя музыка: не мой вкус, лучше что-нибудь поживее. Но у тебя и с этой здорово получается. Они просто глаз с тебя не сводят.
– Спасибо, – повторила она.
– Ну ладно. И имей в виду: если тебе что понадобится – все, что угодно, – скажи мне, – закончил мистер Орли.
Эрин покинула кабинет хозяина, абсолютно убежденная в том, что влипла в какую-то неприятную историю.
Когда она дошла до своей машины, мистер Квадратные Зенки уже ждал ее.
Когда Пол Гьюбер пришел в себя, первое, что он увидел, была фигура адвоката, маячившая в ногах больничной койки. Хотя Полу никто и не говорил об этом, он сразу понял, что этот человек в костюме-тройке не может быть никем иным, кроме как адвокатом.
– Меня зовут Мордекай, – заговорил адвокат, прижимая к объемистому животу небольшой чемоданчик из темно-красной кожи. – Я здесь, чтобы помочь вам всем, чем смогу.
Мозги Пола Гьюбера были затуманены морфием. Он попытался сказать что-то в ответ, но у него ничего не получилось: рот был словно набит золой. Все виделось Полу как-то смазанно, поле зрения сузилось, и по краям его пробегали искры, как на экране дешевого телевизора. В картинку вплыла женская фигура, лицо ее приблизилось к глазам Пола, губы зашевелились.
– Как ты себя чувствуешь, милый?
Это была Джойс, его невеста. Пол Гьюбер увидел, как она протянула руку и коснулась чего-то, выступавшего из-под одеяла: его левой ноги. Ему доставила удовольствие мысль о том, что он, слава Богу, не парализован.
– Ваши друзья рассказали мне, что произошло, – снова заговорил Мордекай. – Мне прямо плохо стало. В хорошеньком же мире досталось нам жить!
