– Должно быть, вас преследуют жуткие воспоминания.
– Всегда. И хуже всего ночи.
– Вы хотя бы можете спать?
– Не слишком много… Но теперь уже лучше благодаря вам, – улыбнулся он.
– Мне?
– Кровавые сны о массовой бойне иногда сменяются вашим прелестным образом. Только за это я с радостью скупил бы все, что есть у Грея, но почти год как не бывал в городе. За меня это сделали родные, – неловко пробормотал он. – И поскольку они ожидают, что я уговорю вас, пожалуйста, взгляните на безделушки и скажите, что вам нравится.
– Надеюсь, от вас не ожидают письменного отчета? – пошутила Аннабел.
– Скорее всего ожидают. Они обращаются со мной как с ребенком.
– С вами тоже? Моя мать и Молли практически продиктовали мне, что сказать, чтобы привлечь ваше внимание.
– О, пусть не волнуются. Я увлечен и заинтригован. Мало того, не бойся я оскорбить вас, просил бы сократить срок нашего пари. Только не отказывайтесь сразу. Скажите, что подумаете.
– Хорошо. Я обязательно подумаю и только потом скажу «нет», – весело согласилась она.
Прижав руки к груди, маркиз со стоном откинулся на сиденье.
– Вы разбиваете мне сердце, – пробормотал он с улыбкой.
– Не знала, Дафф, что у вас есть сердце. По крайней мере сплетники утверждали обратное, учитывая количество разочарованных дам, которых вы безжалостно оставили.
– А вдруг я нашел свое непокорное сердце? – в свою очередь осведомился он.
– Ах, милорд, я не вчера родилась.
– Вы безжалостно ранили меня, – драматически объявил он.
Аннабел рассмеялась.
– Если я взгляну на эти подарки, тем самым облегчу ваши страдания?
– Неимоверно, – отозвался он. – И успокоите моих родственников.
Он очень хотел, чтобы она взяла драгоценности. Даже сильнее, чем его родные. Дафф был безмерно благодарен ей за дружбу и, если забыть о пари, мечтал, чтобы она чувствовала себя легко в его присутствии и без угрызений совести приняла подарки.
В мешочке оказалось шесть футляров: от его бабушки, отца, матери, двух сестер и брата. Подношение Джайлза было решительно великолепным, и Дафф невольно задался вопросом, какая из любовниц брата окажется обделенной, пока тот не возместит ей потерю рубинового браслета.
– Но это уж слишком, – заметила Аннабел через несколько минут, разглядывая лежавшие на ее коленях драгоценности.
– А по-моему, слишком мало, – подхватил Дафф. – Вы привели меня назад в большой мир. И если не возьмете всего этого, я снова погону в своей безбрежной печали.
– Вовсе нет.
– Все возможно.
