Что же, трудно ее осуждать. Женщина ее профессии рассматривается только как предмет наслаждения. Конечно, бывали и исключения: актрисы, выходившие замуж за аристократов, – но подобные браки случались крайне редко.
В этот момент тишину разорвал детский крик, и Аннабел поспешно оглянулась.
– Мне нужно идти.
Он словно обшарил взглядом ее тело.
– Этот ребенок ваш?
– Не понимаю, какое вам до этого дело, – холодно отрезала она.
– Разумеется. Простите меня.
Ему не следовало этого говорить. Уединенная жизнь дурно повлияла на его манеры и чувство такта.
– Белл! Белл, дорогая! – крикнула миссис Фостер, делая дочери знак подойти… – Пригласи этого славного человека к чаю.
Несмотря на приобретенный сценический опыт, Аннабел на этот раз не смогла скрыть разлившегося по лицу румянца.
– Если я пообещаю вести себя прилично, мне нальют чаю? – осведомился Дарли с легкой улыбкой, явно забавляясь ее очевидным смущением. – Я лишнего слова не скажу!
– Похоже, у меня нет выхода, – морщась, пробормотала Аннабел. Не могла же она крикнуть матери, что не желает видеть гостя за столом! Это совершенно немыслимо и крайне невежливо, особенно еще и потому, что мать продолжала энергично махать рукой. Поэтому пришлось капитулировать.
– Я буду паинькой – слово чести.
И снова эта очаровательная улыбка, знакомая не только ей, по и большинству светских дам. Недаром до отъезда на континент молодой маркиз нашел теплый прием во многих лондонских будуарах.
– Только недолго, – предупредила она. – И имейте в виду, моя мать не в себе.
– Я все понял, – кивнул маркиз, сгибая руку калачиком.
Ей ничего не оставалось, как взять его под руку и направиться по садовой дорожке к столу, поставленному в тени деревьев. Что ж делать: пришлось представить матери и Молли их высокородного визитера.
– Мама, Молли, это маркиз Дарли. Лорд Дарли – моя мать и наша кормилица.
– Рад познакомиться, миссис Фостер, Молли.
Его поклон был самим совершенством. То же самое можно было сказать и о его улыбке.
– У нас с вашей дочерью есть общие друзья в Лондоне. Вам, без сомнения, известно, насколько она талантлива. И это мнение не только мое, но и каждого театрала и критика в этой стране.
– Белл идеальна во всем, не так ли? – просияв, жизнерадостно согласилась миссис Фостер. – Садитесь, садитесь молодой человек, выпейте нашего провинциального чаю и расскажите, что делается в большом мире.
При виде внезапного оживления матери Аннабел широко раскрыла глаза. Она ведет себя так, словно каждый день пьет чай со знатью!
