Неделю спустя Аннабел открыла дверь снятого на полгода коттеджа и побледнела как полотно. Из окна гостиной она видела человека, идущего по дорожке к дому. Но сейчас на пороге теснились шестеро, причем на пятерых были красные жилеты сыщиков с Боу-стрит.
Поразительно, как эти пятеро великанов смогли так ловко оставаться незамеченными до самой последней минуты! Пугающее откровение!
И еще более пугал их мрачный вид.
– Мисс Фостер?
Хотя тон говорившего был вежлив, но он не спрашивал. Скорее утверждал.
– Я мисс Фостер, – объявила она в лучшей манере леди Макбет.
– Герцог Уэстерленд поручил нам доставить эту записку. – Он протянул запечатанное письмо, явно пострадавшее в дороге: бумага высшего качества измялась и запачкалась. – Если не возражаете, я подожду вашего ответа.
Не желая выдавать своих эмоций, Аннабел позволила себе только легчайший вздох облегчения. По крайней мере это не люди Уоллингейма. Но и люди Уэстерленда не имеют намерения ее похищать. Возможно, у нее еще есть выбор, невзирая на целый отряд сыщиков у ее двери.
– Дайте мне минутку прочитать это, – попросила она и, кивнув, повернулась, вошла в дом и закрыла за собой дверь.
– Кто там, Белл? – окликнула мать из кухни.
– Не важно, мама, я сейчас приду.
Сломав печать, она развернула записку. «Дорогая мисс Фостер, Уоллингейм стрелял в нашего сына, Даффа. Он ранен и просит вас приехать. Состояние у него тяжелое, но в настоящий момент не критическое. Однако если вы будете так добры вернуться вместе с сыщиками, мы будем крайне благодарны. Спешу также сообщить, что вам больше нет нужды тревожиться за свою безопасность: Уоллингейм мертв и больше никому не может навредить».
Письмо было подписано герцогом, а в постскриптуме герцогиня умоляла Аннабел прибыть в Лондон со всей возможной поспешностью.
Потрясенная и растерянная, Аннабел оцепенела, не зная, что делать. Ее шокировали не только изложенные в письме события, но и состояние Даффа. Кроме того, приходилось принимать решения касательно не только случившегося, но и ее семьи. Сказать им или нет?
Но тут, словно судьба все решила за нее, в дверь снова постучали, как раз в тот момент, когда в прихожей появилась мать с горячими овсяными лепешками.
– Открой, дорогая, – велела она, – и приглашай в дом гостей. Хетти только сейчас испекла восхитительные лепешки, так что угощение есть. Это письмо? От кого? – Она кивком указала на листок бумаги в руке Аннабел.
