Она непринужденно отомстила Джиму Олбрайту, который позвонил ей с жалобами и угрозами, когда его очередь на один из аппаратов «Метеоролог» отодвинули. Хатч не сдержалась и упомянула о случившемся Грегори Макаллистеру, журналисту, который долго делал успешную карьеру, критикуя ученых, моралистов, политиков и активистов общественных движений. Макаллистер напустился на Олбрайта, изобразив его защитником банальностей, а его программу – «еще одним примером зряшной траты денег налогоплательщиков на пересчитывание звезд». Он не упомянул Хатч, но Олбрайт понял.
И пусть, поскольку в итоге она больше не слышала Олбрайта, хотя и узнала позднее, что он пытался добиться ее увольнения. Асквит, однако, разобрался в произошедшем и предупредил Хатч о необходимости быть аккуратнее. «Если всплывет, что мы стоим за чем-нибудь таким, мы все окажемся на улице», – сказал он. Комиссар был прав, и Хатч постаралась не использовать больше Макаллистера как оружие. Но радовалась, наблюдая, как Олбрайт идет ко дну.
Сейчас она пыталась решить, как убедить Алана Кимбела, который исследовал на «Серенити» звездные выбросы, что он не может остаться там сверх утвержденного расписания и должен вернуться домой. Кимбел обратился к ней на том основании, что у них назревало сенсационное открытие и ему с командой требовалось еще несколько недель. Пожалуйста. Он чуть не плакал.
Проблема была в том, что подобное происходило постоянно. Места на внешних станциях было немного. Новые люди уже летели туда, а многие ждали своей очереди. Продление сроков при определенных условиях допускалось, и советники Хатч подтвердили, что Кимбел прав в своих оценках. Но если Хатч гарантировала такое продление, она была обязана объявить другой группе, уже неделю находившейся в пути, что по прибытии на «Серенити» они не смогут остаться. Поступить так она не могла. А единственной альтернативой было урезать сроки кому-то еще. Хатч рассмотрела все возможности, но по различным причинам выбрать оказалось нелегко. В конце концов она решила отказать Кимбелу.
Она писала ему ответ, когда запищал ее комм. На связи был Гарольд Тьюксбери.
Гарольд, старший сотрудник отделения астрофизики, состоял в Академии уже тогда, когда Хатч еще старшеклассницей попала сюда с экскурсией. Он слыл в организации чудаком: суетливый человечек с пристрастием к порядку и формальностям. В научных кругах Гарольд пользовался дурной репутацией. Коллеги считали его вздорным и необщительным, но никто не сомневался в его способностях. И он всегда был любезен с Хатч. По правде говоря, с женщинами он вел себя как ласковый котик.
