– Извините, товарищ капитан, волновался, – вытянулся младший лейтенант в струнку.
– Зря, поступаешь в полное мое распоряжение, – объявил Лазуткин решение командира. – Ты садись. И вот что, Называй меня просто Иваном Тимофеевичем. Договорились? – и он по-свойски посмотрел на Марутяна.
– Какие будут указания, Иван Тимофеевич? – взял Ашот быка за рога.
– Смотри, какой прыткий, – показал вставные зубы хозяин кабинета в широкой и открытой улыбке. – Считай, что уже получил первое задание, но сначала мы должны с тобой все как следует обдумать…
Так на вещевом рынке появился незнакомый молодой армянин, который подходил то к одному, то к другому частному продавцу вещей, забирал деньги, пересчитывал их, рассматривал оставшийся товар, что-то помечал в личном блокноте и переходил к следующему. Один раз его забрали в опорный пункт милиции за спекуляцию, но быстро отпустили. Он пустил слушок, что дал кому следует приличную взятку и что больше его никто не тронет. Барыги были настоящие, но согласились сотрудничать с милицией, чтоб самих оставили в покос. В субботу вечером они получали деньги, а в воскресенье отдавали их Марутяну.
Жил Ашот на отшибе в маленьком домике захудалой улицы у двоюродной тети по материнской линии. Она у него была русской. А тетя действительно уехала к своей дочери на юг.
Только на четвертый выходной он привлек внимание Мирошниченко, а через два дня тот знал про армянина все, кроме того, что он является оперативным работником милиции.
Марутян валялся в постели, изображая беспечного человека, который спит до обеда. Под подушкой у него лежал пистолет, а в смежной без окон комнате бодрствовали еще два оперативника, которые сменялись ночами. Сегодня дежурили сорокалетний старшина Потушин Дмитрий Иванович, среднего роста, крепкого телосложения, с орлиным носом и острым взглядом из-под лохматых бровей, и сержант Рощин Николай, худой, но жилистый, двадцатичетырехлетний парень, с впалыми щеками и глубоко посаженными глазами. Они перекидывались между собой в картишки. Никто уже в отделе серьезно не воспринимал идею капитана Лазуткина, прошло больше месяца, а грабителей все не было. Начальник отдела уже собирался дать отбой, но Игорь Тимофеевич выцыганил еще недельку.
Это утро ничем от предыдущих не отличалось, через оконные стекла вовсю светило и слепило летнее солнце. Ашоту нестерпимо хотелось встать, умыться холодной водой, сделать зарядку, но вместо этого он валялся в кровати, соблюдая инструкцию капитана. Он потянулся всем телом, повернулся на бок и взял со стола сигареты. Пока прикуривал, не заметил, как в окно заглянул человек в маске.
