Вечером мы собрались у Дальтона.
– Итак, – начал Иггинс, – мы снова в тупике.
– Вы ни к чему не пришли? – спросил Поль.
– Ни к чему.
– Я так и думал!
– Со стороны де Лиманду искать нечего.
– А Ривейро Бодальво?
– Ну, этот парень – заурядный жулик. Сейчас наши агенты занялись его прошлым. Но, уверен, они не найдут ничего интересного.
– Можно предполагать посредника между ним и капитаном?
– Возможно, кто-нибудь из посетителей клуба, в котором бывал де Лиманду. В этом направлении тоже идут поиски…
– Да, одни предположения. Но если Ривейро – убийца, как к нему мог попасть браунинг Жака Данблеза?
– Он знал авиатора? – спросил я.
– Без сомнения, – кивнул Иггинс. – Но можно с уверенностью сказать, что Жак Данблез его не знает.
– Но почему Жиру не предпринимает никаких действий в отношении Ривейро? Кстати, он все еще сидит в тюрьме? – продолжал расспрашивать я.
– Да, – сказал Поль. – Что же касается следователя, то он просто зациклился на своей версии. Ему достаточно находки револьвера Данблеза.
Иггинс, раскурив трубку, глубоко затянулся.
– Почему, собственно, мы делаем тайну из того, что узнали от Жаклин Дюбуа?
– Об этом просил Роберт Дартинг.
– В таком случае, заметка в газете – все, на что мы имеем право.
– Да, и она мне стоила дуэли с Дартингом и ссоры с Валлорбом. Я не успел сказать ему о придуманном трюке и попросил Ренэ Данблеза сделать это, а тот просто забыл. А Валлорб рассердился, заявил, что мы ему не доверяем, что Данблез больше в курсе наших дел, чем он, и так разошелся!
– Знаете, Иггинс, я этого не говорил.
– Но имели на это право, – примирительно сказал Иггинс. – Дальтон – мальчик хороший, но только чересчур импульсивный. Самоубийство Жака Данблеза – его идея.
– Да, идея прекрасная, – самоуверенно усмехнулся Поль. – Вечерний выпуск «Времени», отпечатанный в одном экземпляре, специально для нас, и всего за тысячу франков.
– Ваша горячность когда-нибудь дорого вам обойдется, – пробурчал Иггинс. – К чему, скажите, было затевать дуэль с Дартингом?
– Пришлось. У Дартинга тоже характерец не сахар, а женщины, должно быть, узнав, что новость ложная, здорово его накрутили. Он явился ко мне зверь зверем. Хотел убить меня. Впрочем, потом смеялся, и после дуэли мы расстались друзьями.
Жаклин Дюбуа, должно быть, очень сердита на нас.
– Это мелочи. Гораздо важнее, что все наши попытки раскрыть преступление ни к чему не приводят.
– Да, – вздохнул Иггинс. – Но еще есть время. Жак Данблез предстанет перед судом только через три месяца. Этот Жиру ловко тянет дело, желая создать себе рекламу. Он слишком самоуверен, хотя глуп как пробка.
