– Я думаю, вам следует срочно начать расследование, – добавил Холл.– Этого человека могут освободить, и мы потеряем след фальшивой гинеи.
– Конечно, – сказал я.– Я пойду с вами.
Итак, я быстро привел себя в порядок, и вместе с мистером Холлом мы направились в Ньюгейт. Дорога оказалась нелегкой, поскольку снег немного подтаял, было скользко и мы несколько раз едва не упали в лужу.
Издалека Ньюгейт, восстановленный после Великого пожара, выглядел вполне прилично. Снаружи здание украшал красивый ряд пилястров, и при их внимательном рассмотрении становилось ясно, почему тюрьму называют Уит: основание одного из пилястров украшала резная фигура кота Дика Уиттингтона10. Впрочем, Уит не терпел слишком пристальных взглядов. Тот, кто по глупости задерживался в воротах, рисковал получить на свою любопытную голову струю мочи или содержимое ночного горшка, опрокинутого из верхних окон. Подходя к входу, я по привычке так старательно изучал эти самые окна, что не смотрел, куда ставлю ноги, и ступил в кучу собачьего дерьма, приведя в неописуемый восторг нищих, которые просовывали руки сквозь решетку попрошаек на Ньюгейт-стрит и умоляли что-нибудь им подать.
Когда я проходил мимо этих отделенных от тела рук, тянущихся ко мне сквозь прутья решетки, мне всегда вспоминался инфернальный город Дис из «Ада» Данте, где со стен Вергилию и его спутнику угрожали дико воющие фигуры. Хотя насмешки этих несчастных мужчин и женщин меня смутили, я им сочувствовал, потому что Ньюгейт – это обитель несчастья и самое страшное место в Лондоне.
Внутри царил ужасный шум, и неудивительно: здесь бродило множество кошек и собак, домашней птицы и свиней, не говоря уже о бессчетных полчищах тараканов и крыс. Вонь от животных и их экскрементов смешивалась с запахом пива и спиртных напитков, которые здесь делали, а также с дымом костров, холодом и сыростью. Результат получался таким, что у нормального человека тут же начинала болеть голова и хотелось только одного: поскорее оказаться на свежем воздухе.
В тюрьме Ньюгейт было четыре отделения: камеры смертников в подвалах, помещения для допросов, помещения, занимаемые начальником тюрьмы, и дом надзирателей, где продавали эль и табак и где мы встретили мистера Фелла, старшего надзирателя. Жуликоватое лицо Фелла было испещрено оспинами, а нос напоминал маленькую проросшую картофелину, выпустившую несколько зеленоватых ростков, торчащих из ноздрей.
– Джентльмены, джентльмены, – сказал он, широко улыбаясь.– Может быть, выпьете чего-нибудь крепкого? Или пива?
