– Что вы можете сказать относительно узла? – спросил Ньютон и показал на веревку, которой были связаны ноги несчастного.
– Очень мало, – ответил я.– По-моему, это самый обычный узел.
Ньютон фыркнул, снял пальто и протянул его мне. Затем он закатал рукава, и я увидел на его руках множество шрамов. Судя по всему, Ньютона чрезвычайно заинтересовал этот труп и все, что с ним было связано. Разрезая остатки одежды ножом мистера Осборна, мой наставник объяснял мне, что он делает.
– Обратите внимание на самые очевидные законы и процессы природы, – сказал он.– Ничто, мистер Эллис, не может измениться и перейти в новую стадию, миновав процесс разложения. Посмотрите, как действует природа, соединяя совершенно разные вещи. Сначала она смешивает и разрушает элементы, превращая их в разлагающийся хаос. И только после этого они становятся пригодны для нового порождения или для образования пищи. Любое тело может перейти в другое – любого вида, – и все промежуточные степени качества могут быть в нем индуцированы. Это фундаментальные принципы алхимии.
Я ничего не понял из его слов и пожалел, что он не изъясняется более доступно.
– Вы алхимик, сэр? – спросил я, поднося свечу ближе к трупу.
– Да, – ответил он и сдернул с трупа последние обрывки одежды.– Шрамы на моих руках, на которые вы обратили внимание, когда я закатал рукава, являются ожогами, приобретенными более чем за двадцать лет химических опытов с печью и плавильным тиглем.
Его откровенность меня поразила, поскольку закон против «тех, кто умножает золото и серебро» – так называли алхимиков – был отменен только в 1689 году, а еще за семь лет до этого производство золота считалось мошенничеством и каралось смертной казнью. Я был несколько удивлен тем, с какой легкостью Ньютон признался в своих прошлых преступлениях, но еще больше меня смутило, что такой человек, как он, может верить в подобные глупости.
Ньютон начал исследовать зубы трупа с видом человека, покупающего лошадь.
– Мне кажется, вам немного не по себе, Эллис, – заметил он.– Если вас сейчас стошнит, то лучше выйдите и сделайте это снаружи. Здесь и без того мерзко пахнет.
– Нет, сэр, я в порядке, – ответил я, хотя от табака, который я жевал, у меня начала кружиться голова.– Но разве алхимики не заключают договор с дьяволом?
Ньютон лихо сплюнул струю коричневой слюны на пол, словно именно там лежало мое мнение.
– Правда состоит в том, – проговорил он, – что многие пытались извратить благородную мудрость этой магии. Но вам не следует думать, будто на свете не существует настоящих магов.
