Со дня приезда
Семь месяцев прошло, когда родился
Ромелио, доношенным вполне?
Контилупо
Все так.
Криспиано
Откуда следует, что был он
Зачат в отсутствие того, кто сыном
Его назвал.
Контилупо
Все верно, ваша честь.
Криспиано
Да, странный случай. Я, признаться, вижу
Впервые, чтобы через сорок лет
Вот так, публично и без принужденья
Призналась женщина в своем позоре,
А тот, кто выступает адвокатом,
Старался бы ее изобличить,
И как! С таким ораторским искусством
Расписывать поступок, каковому
Нет оправдания… Да, странно, странно…
Зачем бы матери так, жалить ядом
Свое дитя? В согласии ли это
С законами природы? Нет, едва ли.
И там, где человеческий закон
Проводит грань меж низким и высоким,
Природа их готова уравнять,
Являя снисходительность и щедрость,
Подчас чрезмерные. Скажите, сударь,
Не доводилось ли уже однажды
Вам с матерью судиться?
Ромелио
Нет, ваша честь.
Криспиано
Делить имущество не собирались?
Ромелио
Да нет.
Криспиано
Быть может, ссорились друг с другом?
Ромелио
Да что-то не припомню, ваша честь.
Криспиано
И все-таки попахивает это
Обычной женской местью, разве что
Соединенной с дьявольским расчетом.
Синьора, что ж так долго вы молчали?
Леонора
Страшилась я, пока был жив супруг.
Криспиано
А нынче-то зачем во всем признались?
Леонора
Ах, ваша честь, да как с собой в могилу
Грех унести? Уж лучше я стерплю
Сейчас позор, сама себя ославив,
Но искуплю свой грех.
Криспиано
А что, синьора,
Для этого нужна вам непременно
Аудитория? И не простая,
А в зале для судебных заседаний?
Леонора
Конечно, я могла бы все открыть
Духовнику, однако справедливость
Тогда бы, сэр, не восторжествовала.
Криспиано
К лицу ль теперь вам поминать, синьора,
О справедливости? Супруг ваш умер.
Леонора
Есть высшая, поверьте, справедливость.
Пусть к дочери, наследнице законной,
Все земли отойдут.
Криспиано
Так вот в чем дело.
Ариосто
Прошу я суд учесть один момент:
Он как бастард отдать все земли должен,
Она ж как шлюха — вдовью часть[51] наследства.
Короче, им на пару побираться.
Санитонелла
А кто же мне заплатит?
Криспиано
Спохватился!
Ариосто
Теперь вам, несравненная, понятно,
Что под собою вы рубили сук?
Ромелио
Когда б раскаяться чистосердечно
Она желала, делая признанье,
Я мог бы все снести, но, ваша честь,
Как верно вы сказали, ею движет
Одна лишь месть и дьявольский расчет,
А эти разговоры о душевных
Терзаньях и раскаянье скрывают,
Подобно лживым клятвам Гая Фокса,
Готовившего бунт пороховой,[52]
Слепую ненависть. О, эти ведьмы!
Вы, женщины, в себе соединили
Весь ужас ада, злобность василиска,
