Райлана уже прыжками неслась на летное поле. Жизнь продолжалась. Но Инга не спешила. Она в последний раз посмотрела на диспетчера. Тот склонился над столом и будто бы забыл про девочек. Из динамиков слышались голоса летчиков, требующих посадки, и отвечающих им диспетчеров. Зеленая полоса скользила по темному кругу, затянутому паутиной. Для диспетчера жизнь тоже не стояла на месте. Обычная жизнь, заполненная делами и обязанностями, которые невозможно взять и бросить, потому что кто-то должен отвечать летчикам, летящим во мраке. Но Инга помнила и про звездные отблески. И она подумала, что на самом деле жизнь — это и есть звездные отблески в глазах. Потому что все остальное называется как-то иначе. «Надо будет посмотреть в зеркале, когда вернусь, есть ли у меня такие?» — решила Инга и побежала вслед за Зумки.
Глава одиннадцатая
У ворот лабиринта
— Вот он, — прошептала Зумки.
Впереди высилась каменная арка, за которой была лишь чернота.
Темные ущелья остались позади. Горные коридоры сливались в одну дорогу. Вперед, к черной дыре. Но Зумки не спешила.
— Вступивший на тот путь не имеет права отказываться от маршрута, пояснила алая летчица. — Поэтому нам стоит лишь дождаться первого, кто направится к тем дверям. Тогда мы спрашиваем насчет оракула и благополучно отваливаем назад к солнечному свету. А то я уже заскучала без солнца.
Она повернула голову назад. Инга кивнула, показывая, что не возражает. Черная дыра пугала ее.
— Эй, Зумки, — рассердилась Райлана. — Кончай зря переводить бензин. Вон там справа я вижу отличную площадочку.
— Для ведомой ты слишком разговорчива, — огрызнулась Зумки, но направила самолет к сумрачному каменному плато. Оттуда вход в Лабиринт виднелся как на ладони. Ни один подземный летчик, решившийся на прорыв, не ускользнул бы от трех пар внимательных глаз. Колеса мягко коснулись плиты, и самолет, чуть подпрыгивая, понесся по земле, неуклонно замедляя скорость.
Откинулся стеклянный колпак. Воздух, проникший в кабину, оказался до невозможности душным и влажным, словно машина остановилась возле вулкана, готового вот-вот пробудиться. Серебряные облака под потолком сотрясала странная дрожь, отчего протянувшиеся по земле тени подрагивали в удивительном танце под безмолвную призрачную музыку.
Словно скрипнула дверь. Опрокинулись на плато и понеслись, дробно стуча, сотни невидимых каменных шаров. Снова скрип, и снова. Открывались огромные двери невидимых кладовых, таящих неизвестности. Что-то просвистело высоко-высоко, почти под облаками. В душе нарастала тревога. Инга подумала, а что же ждет летчиков за входом, если уже перед ним становится настолько страшно.
