— Возьмут, — убежденно кивнул малютка. — Полярные маршруты мне не нужны. Значит, звездные пути. Не в подземные же летчики подаваться.
— Свистишь, — скривила губы Инга. — Не бывает подземных летчиков. Под землей кроты норки роют, да канализация проложена.
— Вот именно, — сказал круглоголовый малыш. — Если там есть пути, должен же по ним кто-то летать. Только желающих мало. Кому охота в темнотище всю жизнь провести. Хотя, говорят, привыкают.
Инга представила себя в кромешной тьме, и ее передернуло от ужаса. Впрочем, на постоянку жить в овраге немногим лучше. И если дождаться середины ночи, здесь будет темно как под землей.
— Прощай, — сказала Инга существу, лишившему ее дома. — Я ухожу.
— Возьми меня с собой, — сдавленно попросил летчик украденного самолета. Мне ведь тоже идти некуда. После того, как ты похитила мою машину.
— Я?! — Инга даже задохнулась от возмущения. — Говорю же, даже пальцем не тронула! Пацан какой-то прибегал, он и забрал. Разве угонишься за таким длинноногим?
После гневной тирады Инге стало теплее. Вот здорово! Наверное, люди так много ругаются зимой, чтобы чуть-чуть согреться. Вот только зачем тогда летом ругаться?
— Ну вот, — опечалился кроха в комбинезоне. — Весь расчет был на то, что совесть твоя все же проснется. Что ты меня с собой заберешь, а как без дома надоест, ты мне самолет и вернешь. Меня же без самолета обратно не примут. Потерявший самолет не в бою, уже никогда не станет летчиком. Так нас учили.
— Залезай в сумку, — сказала девочка. — Там и согреешься.
Она добралась до ближайшего двора и уселась на первую попавшуюся лавочку. В домах призывно горели окна. Только свет в них зажгли не для Инги. Хуже всего, когда тебя нигде не ждут. Огоньки электрических ламп дрожали и расплывались в слезах, все-таки прорвавшихся на волю.
— Теперь я бомж, — прошептала Инга.
— Кто? Кто? — раздалось из сумки. — Говори громче. Мне ничего не слышно.
— Бомж, — зло повторила девочка. — Взрослые так сокращают, чтобы время не тратить. А по-настоящему оно значит — Без Определенного Места Жительства.
— Ого! — на поверхность высунулась голова в шлеме. — Звучит! Мне хуже. Я теперь БОСП!
— Это как? — удивилась Инга.
— Без Определенного Средства Передвижения, — пояснил летчик. — Самолет-то прикарманили. Значит, и передвигаться мне не на чем. Хочешь быть моим средством передвижения?
Инга не ответила. Холод одержал победу, пронизав тело противной дрожью. А ведь тепло совсем рядом. За прозрачными стеклами. Как их много. Какие они красивые. И недоступные.
