— Мы проделали слишком далекий путь, чтобы не справиться самим, — пробормотал Масклин, глядя на Гердера. — Как бы там ни было, ты почему-то не кинулся пожать его толстый палец.
— Я был ошеломлен. При встрече с божеством я всегда теряюсь, — сказал Гердер.
Все кругом было так сыро, что они не смогли разжечь костер. Не то чтобы им нужен был огонь, просто с огнем было бы как-то поуютнее. Но, судя по тому, что тут валялась сырая кучка золы, другие были более удачливы.
— Интересно, как там дела дома? — помолчав, спросил Ангало.
— Должно быть, в порядке, — сказал Масклин.
— Ты так думаешь?
— Если говорить начистоту, скорее надеюсь.
— Твоя Гримма всех там организует, — ухмыльнулся Ангало.
— Она не моя Гримма, — огрызнулся Масклин.
— Не твоя? Чья же тогда?
— Она… — Масклин заколебался. — Наверно, своя собственная, — неуклюже вывернулся он.
— А я думал, вы собираетесь… — начал Ангало.
— Ничего мы не собираемся. Я предложил ей пожениться, а вместо ответа она долго рассказывала мне о лягушках, — сказал Масклин.
— Женщина есть женщина. Что с нее взять? — сказал Гердер. — А ведь говорил: не надо их учить читать. У них от чтения перегреваются мозги.
— Она сказала, что на свете нет ничего важнее, чем маленькие лягушки, живущие в чаше цветка, — продолжал Масклин.
Тогда, во время того разговора, он был слишком сердит и теперь сам удивился, что запомнил слова Гриммы.
— Похоже, ее мозги так перегрелись, что на них можно вскипятить чайник, — съязвил Ангало.
— Она сказала, что вычитала это в книге.
— Вот-вот, — сказал Гердер, — поэтому-то я и возражаю, чтобы всех поголовно учили читать. Не каждому это на пользу.
Масклин, насупившись, смотрел на дождь.
— Впрочем, теперь я вспоминаю, — сказал он. — Гримма говорила не просто о лягушках. Она имела в виду нечто большее. Она рассказала, что где-то далеко есть горы, где всегда жарко и почти все время идет дождь; на этих горах растут очень высокие деревья, на верхних ветвях которых цветут большие цветы — бромелиады. В чашах этих цветов маленькими лужицами стоит вода. И есть такие крошечные лягушки, которые откладывают в эти лужицы свои икринки; из икринок вырастают головастики; головастики превращаются во взрослых лягушек… Вот так всю свою жизнь лягушки живут в цветах на верхушках деревьев, ничего не зная о простирающейся внизу земле. Когда ты поймешь, что мир полон таких чудес, ты уже никогда не сможешь жить по-прежнему. — Он перевел дух и закончил: — Вот что, по-моему, она хотела сказать. Гердер посмотрел на Ангало.
