— Зачем? — не понял я.
Толпа вновь захохотала.
— Ты, мальчик, здесь вопросы не задаешь. Ты только исполняешь. Понял?
Я кивнул, скинул ботинки и носки и полез на шкаф. Тот натужно заскрипел, затем угрожающе затрещал, но выдержал.
— Че сел то? Вставай!
Я встал и посмотрел вниз. На полу возле шкафа Ворон в произвольном порядке расставлял фигуры на принесенной доске.
— Во комбинация! — сказал он, закончив, и даже прищелкнул языком от восхищения. — Ну, че встал? Прыгай давай.
Такого поворота событий я не ожидал и поэтому замер в нерешительности на краю шкафа. Только теперь до меня дошло, почему не подошли новые шахматы.
— Прыгай, или тебе тут не жить! — зловеще пообещал Ворон. Комнату заполнила тишина. Толпа замерла в предвкушении нового зрелища. И тогда я крепко зажмурив глаза, прыгнул вниз.
Словно раскаленные иглы впились в мои ступни. Я вскрикнул от боли и повалился на пол рядом с разрушенной «композицией».
— На сегодня все! — торжественным голосом объявил Ворон конец представления. — Да, чуть не забыл. Погоняло твое будет — Сверчок.
Скорее всего он выбрал первое слово, пришедшее ему в голову. Но мне уже было все равно. Я лежал, вглядываясь в пыльное пространство под кроватью, и крепко закусил губу, стараясь не взреветь от боли и обиды, пережитой мною за этот вечер.
Глава третья. День получки
И потянулись серые однообразные дни, как небо в день моего приезда. Подъем, учага, шатание по городу, вечер в общаге, сон. Круг замкнулся. В учебе я особо не выпрягался, чтобы не прослыть прогибщиком, и числился твердым середняком. Учиться было скучно и тягостно. Я уже начал жалеть, что так рано вырвался из дома. Впрочем мне и после одиннадцати классов ничего особенного не светило.
Отсидев положенное время в учебном корпусе или на скамейках в кустах за мастерскими, я отправлялся бродить по городу, стараясь не нарваться на какую-нибудь местную шоблу. В общаге сидеть — одна скукота, да и не безопасно. Если ты не попал под руку коменданту и не угодил на очередную уборку территории под окнами, щедро усыпанной обломками стульев, осколками, бычками и разным другим мусором, то тебя мгновенно вычисляли старшаки, и весь вечер приходилось проводить у них на побегушках.
Вычислить тебя могли и в столовой, где каждый учащийся бывал в среднем два раза в день — то завтрак проспишь, то на ужин опоздаешь или перехватишь что-нибудь на стороне. Денег водилось мало, поэтому на кино и более солидные мероприятия рассчитывать не приходилось. Благо питание организовывалось по бесплатным талонам, а ими старшаки не интересовались, им нужны были наличные деньги.
