— В смысле, значит, нападения дерзких подростков на беззащитных участковых? — Шматов громко фыркнул. — Интересно, кто пишет такую лабуду?
— Тут без фамилии…
— Может, сами органы и написали?
— Ну, если те органы, про которые мы с тобой думаем, то вполне возможно. Я вон даже левой рукой пишу — и то неважно получается, а если писать органами… — Миронов небрежно свернул газету, швырнул на сиденье автомобиля.
— Ладно, тогда я другое хотел спросить… — Шматов озабоченно потер переносицу. — Нам Изотов еще про деревья что-то такое говорил. Так вот — правда или нет? В смысле, значит, стыковки и нестыковки с человеческим организмом?
Вместо ответа Вадим достал из кармана ожерелье с темными точеными цилиндриками, протянул капитану.
— Это что, четки?
— Не совсем. Фрагменты различных деревьев. Пихты, дуба, сосны, ясеня и так далее.
— А что с ними делают?
— Ничего особенного. Перебирай пальцами, а я буду смотреть. Как только дойдешь до своего родного дерева, я подскажу.
— Ну да?
Дымов спокойно кивнул.
— Вполне доказанный факт. То есть каких-то стройных теорий не существует, однако воздействие древесины на человека бесспорно.
— Что-то не верится. — Шматов покачал головой.
— Твое право, только еще японцы заметили: даже мертвая древесина обладает ярко выраженной бактерицидной активностью. Та же сальмонелла на деревянном подносе умирает довольно быстро, а на подносе из пластика может жить месяцами. И то же происходит с иными микроорганизмами. Есть деревья, которые неплохо снимают стресс, лечат мигрени, кожные высыпания, кишечные расстройства. Если бы это было не так, давно бы деревянные сауны сменили на что-нибудь более практичное. Так что религия друидов возникла не на пустом месте. Деревья действительно можно и нужно любить. Они все видят и слышат, но молчат. Разумные они или нет, мы не знаем, но как бы то ни было, уже известно, что боль и гнев им знакомы. Чувствуют они и злых людей, и добрых. Для одних стараются раскрываться, от других защищаются как могут. Потому и растут у одних хозяев и огурцы, и помидоры, и арбузы с ананасами, а другие простого гороха вырастить не могут. — Дымов пожал плечами. — Собственно, ничего удивительного в этом нет. Древесное племя много старше людей, значит, и с опытом у них побогаче. Даже если брать биологический возраст отдельных деревьев, то и здесь хватает феноменальных долгожителей.
— Долгожителей? Это сколько же, к примеру? — Миронов развернулся на переднем сидении. — Наверняка лет триста, не больше!
