– Откуда ты знаешь, что со мной такие разговоры разговаривать можно?
– Знаю. Можно.
– Выходит, доверяешь?
– Доверяю.
– Тогда, может, и то скажешь, что он должен тебе оставить?
– Одежду оленьего меха, унты... и кое-что еще.
– А карту? - спросил Гора после довольно долгого молчания.
– Карту, компас, секстант. Я ему список дал в прошлом году... Постой, постой... А тебе зачем знать?
– Пошли разбирать доски, - сказал Гора.
Вошли в инструменталку.
– Столько матерых шпионов, как в этом лагере, нет ни в одном зарубежном государстве. Можно ли так слепо доверять непроверенному человеку? - укоризненно заметил Гора.
– Можно. Раз Хабибула сказал, то... - Филиппов пошарил за пазухой, вытащил клочок бумажки, глянул на него и протянул Горе.
На бумаге было написано по-грузински: "Гора! Это Миша Филиппов, местный житель, хороший человек. Пригодитесь друг другу. Резо".
– Гм, Квицадзе. - Гора улыбнулся. - Где свиделись?
– В Енисейске в январе, когда шел под конвоем с доследования; вместе пережидали в Енисейском распределителе, пока начнется навигация. Там и подружились. Он знал, что ты здесь.
– Ты эту бумагу в кармане держал?
– Нет. В подушке. Сегодня вытащил.
– Почему до сих пор не отдал?
– Присматривался.
– Когда Резо взяли, сколько он пробыл на воле?
– С полгода будет. Полтора месяца погулял.
Гора призадумался, улыбнулся:
– У него всегда так. Ловко уходит, плохо скрывается.
С делом управились быстро. Миша Филиппов заметил:
– Может, тебе лучше бросить свою инструменталку?
Гора недоуменно взглянул на него.
– После моего побега могут дознаться, что ты пособничал. Будут неприятности. Лучше, если кто другой сюда придет.
– А если такой придет, что начнет вынюхивать, найдет тайник и обчистит? Или настучит? Был у меня такой случай в Караганде, обчистили... А порядочный придет - незачем ему зря неприятности чинить. Неизвестно, какой придет.
– Ты прав.
Это случилось той весной, когда бригадиры затребовали Гору к себе в каменоломню инструментальщиком. Одним из них был Миша Филиппов.
Настала осень, работы на каменоломне свернулись. Некоторое время спустя Верховный суд сообщил Мише Филиппову об освобождении с реабилитацией. Похоже, доследование дало положительные результаты - "правда свое взяла". Прошло больше месяца, пока лагерная администрация получила соответствующие документы. Все, что без вины виноватый заготовил для побега, перешло по наследству Горе вместе со всевозможными сведениями, пояснениями и наставлениями, крайне необходимыми для такого огромного пути.
