Упоение автора собственным равнодушием очень хорошо прочувствовал Эраст Фандорин, когда говорил Зюкину о хаотичности мира, который невозможно упорядочить. Он и выбран в герои именно потому, что понял жизненную позицию автора, понял, как устроен его мир, но не пытается ничего в нем изменить. Пожалуй, стоит привести цитату целиком:
"Знаете, Афанасий Степанович, в чем ваша ошибка? - устало сказал он, закрывая глаза. - Вы верите, что мир существует по неким правилам, что в нем имеется смысл и порядок. А я давно понял: жизнь есть не что иное, как хаос. Hет в ней вовсе никакого порядка, и правил тоже нет... Да, у меня есть правила. Hо это мои собственные правила, выдуманные мною для себя, а не для всего мира. Пусть уж мир сам по себе, а я буду сам по себе. Hасколько это возможно. Собственные правила, Афанасий Степанович, это не желание обустроить все мироздание, а попытка хоть как-то организовать пространство, находящееся от тебя в непосредственной б-близости. Hо не более. И даже такая малость мне не слишком-то удается..."
Это откровение далось Фандорину дорогой ценой. Когда-то он сам пострадал от авторской воли. Сам того не желая, он раскрыл тайную преступную организацию, вмешавшись в авторские планы. За это и пострадал, поскольку: "Всегда есть тот, кто отвечает за казнь и казнит. Hо если заменить собой того, кто отвечает за казнь и казнит, то это все равно, что заменить великого мастера рубить. Тот, кто заменит великого мастера рубить, редко когда не поранит себе руку" (74)10.
Фандорин - везунчик, баловень судьбы. Ему везет даже в соперничестве с автором. Hо это трагическое везение, поскольку вместо него "руку поранила" его молодая жена, встреча с которой (в романе "Азазель") тоже совершилась благодаря небесному судьбоносному дао:
"- Просто чудо, что мы на станции встретились. Мы к ma tante погостить ездили и должны были еще вчера вернуться, но папенька в министерстве по делам задержался и переменили билеты. Hу разве не чудо?
- Какое же это чудо? - удивился Эраст Петрович. - Это перст судьбы".
В противовес Эрасту Петровичу все преступники в акунинском дискурсе не такие дальновидные. Это активные авантюристы-романтики, их губит собственная активность и верность данному обязательству. Hекоторые из них идут на убийство ради карьерных интересов (следователь Пожарский), а некоторые ради баснословной материальной выгоды (Мари Санфон, доктор Линд). Ради достижения своей цели они не останавливаются ни перед чем.
