Меня всего колотило от холода, как эпилептика. Все мысли мои были направлены только на то, как хорошо было бы сейчас сидеть возле огромного, до самого неба, будто таежный пожар, костра. Всю нижнюю часть моего тела ломило от холода так, будто какой-то невидимый великан безжалостно выкручивал меня, словно мокрую тряпку, пытаясь выжать из моих ног пропитавшую их ледяную воду.
Я устремился на первую же сухую проталинку с уютной изумрудной травой, скинул с плеч вещмешок и дробовик и трясущимися пальцами начал расшнуровывать ботинки.
– Не торопись. – Комяк присел на корточки рядом со мной и начал доставать «беломорину». – Сейчас снова в воду пойдем. Это еще не берег.
– Как не берег? – разочарованно простонал я.
– А вот так. Большой остров. Грива. А дальше еще полкилометра болотины. Но ничего. Посиди, пообогрейся. Солнышко-то эвон какое. Будто в июле. Эх, Коста, Коста… Не последнее это наше болото. Поболе этого будут еще впереди. А это так, для разминки.
Я негромко выругался. Поднялся и впервые сам объявил об окончании перекура.
– Закапывай свою соску. Вперед. Закончим с этим головняком. У тебя в твоем схроне есть спирт?
– У меня в моем схроне, – хохотнул самоед, – есть даже виски.
– Тогда пошли, – воодушевился я и забросил за плечо дробовик. «Раньше сядешь – раньше выйдешь», – думал я в этот момент и мечтал поскорее разделаться с этим проклятым болотом и оказаться на нормальной твердой земле. Пусть густо покрытой валежником, пусть заросшей непроходимым кустарником, зато не угрожающей в любой момент заглотить меня в бездонные черные хляби.
Комяк еще раз усмехнулся, покачал головой и поднялся. И мы, миновав примерно стометровую гриву, продолжили путешествие по болоту. Еще пятьсот метров. С кочки на кочку. От островка к островку. Иногда по колено, а то и по пояс в холодной воде. Порой балансируя на ненадежном батуте из корневищ болотных растений, прикрывающем бездонную трясину. Тщательно нащупывая слегами место, куда можно ступить ногой, и при этом совершенно не будучи уверенными в том, что не ошиблись, что сейчас не ухнем в предательское «окно». Но не ошибались. Ни разу. И медленно, но уверенно приближались к берегу – уже не к гриве, а к настоящему, полноценному участку тайги – когда…
– Ша! – Комяк поднял вверх руку и замер. Я застыл у него за спиной.
Шагах в пяти от меня выдулись из болотных пучин несколько пузырей. Трясина вздохнула, простуженно хлюпнула. Но не это привлекло внимание Комяка.
