– Ты у нас умница, Игорь Палыч, – произнес Кондратьев, он же Председатель. – Как вы расстались?
– Так же, как и встретились, – спокойно. Я сказал, что жду его звонка. Он ничего на это не ответил.
– А сам что думаешь: позвонит?
– Пятьдесят на пятьдесят… но, думаю, позвонит. Он уже очень глубоко влез.
– После вашей беседы куда он поехал? – спросил Председатель.
– На квартиру своей любовницы…
– Проконтролировали?
– Только в конечной точке. Он в достаточной степени опытный человек и наружку, в принципе, может срубить. Это его насторожит, и тогда на положительный результат можно не рассчитывать.
Кондратьев побарабанил пальцами по столешнице, потом сказал:
– Это все хорошо, Игорь Палыч. Это все здорово. Люди, особенно ликвидатор, нужны позарез. Сам знаешь…
– Конечно, Евгений Дмитриевич, – кивнул Лидер. – Получить профессионального ликвидатора – большая удача. Особенно такого уровня, как Африканец.
– Вот именно. Но я сейчас о другом. – Председатель встал, прошелся по кабинету и остановился напротив Лидера. Лидер ждал. – Я о другом сейчас, Игорь… Поступила информация из Владимира: одна из местных группировок налаживает связи с таджиками. Пока что конкретных договоренностей нет, но ведь будут…
Лидер подумал, что у Председателя есть своя собственная агентура во Владимире, о которой даже он – Лидер – не знает.
– А это, – продолжил Председатель, – десятки, если не сотни килограммов таджикского и афганского героина.
– Надо подключаться, – сказал Лидер. – Готовить операцию.
– Я уже готовлю ее. Во Владимире действуют два моих человека, собирают информацию.
– Хорошо, – кивнул Лидер. – Мои функции?
– Владимир я беру на себя. А ты попробуй подготовить Африканца.
– Будем работать. Как окрестим операцию?
– Операция «Караван». Так вот, я бы хотел подключить к «Каравану» Африканца. Нужно будет проверить его в деле и поднатаскать по конспирации. «Караван»! Это самая важная тема сегодня. Мне нужен человек для «Каравана».
* * *
В это же время во Владимире, в сквере Липки, сидел пожилой, элегантно одетый мужчина и кормил голубей. Василию Тимофеевичу Шувалову шел шестьдесят пятый год. Вообще-то люди его профессии редко доживают до преклонных лет. Вот и у Графа здоровье было уже не ахти, но он никогда на судьбу не жаловался – жив и слава Богу. Большинство его товарищей по ремеслу давно уже отошли в мир иной. Навряд ли они попали в рай. Но ведь и адом людей, прошедших тюрьмы, этапы, БУРы, лагеря, лесоповалы, голодовки, не испугаешь.
