Сигареты в серванте у боковой стены, у окна. На второй верхней полочке. Рядом с дурацкой керамической кошкой, расписанной разноцветными стилизованными цветами. Только протянуть руку и достать пачку.
Конечно, отец не мог не заметить, что я вошел. Ритм ударов на мгновение сбился, но почти сразу восстановился.
– Тебе чего надо? - голос отца звучит неровно, отдышка мешает ему говорить плавно. Отдышка и… я что, действительно это слышу?
Муть, душная тяжелая муть… Я знаю ее. Эта муть…
Сколько лет они уже с матерью в разводе?
Было ли, чтобы он хоть раз приводил другую женщину? Говорил о другой женщине?
Эта муть…
Я оборачиваюсь и смотрю ему в глаза:
– У меня сигареты кончились. У тебя возьму.
Да, я вижу это в его глазах. Он даже не может достаточно сосредоточиться, чтобы как следует разозлиться на меня. Он не со мной. Такая ерунда не отвлечет его…
Свистит в воздухе черный плетеный ремень.
– Сукин сын, - просто комментирует мое бессовестное поведение отец, и это высказывание будто добавляет новый оттенок к его гневу на Шурку. От нового удара братик, наконец, кричит в голос, струной прогибаясь на коленях у отца.
Я не смог ничего с собой поделать. Не смог удержаться: опустил глаза и взглянул на него.
Боже спаси меня, зачем я взглянул на него?
Зачем?
Истерто-синяя шершавая поверхность тахты. Раздвинутые колени отца. Задранная до лопаток рубашка Шурки. Спущенные штанишки.
И… сияюще розовые, горящие под новыми и новыми ударами тугие полушария. Вздрагивающие, дрожащие, трепещущие от боли. И… сцепленные сзади на шее пальцы, напряженная судорога сжимающих голову локтей. Беззащитный темный затылок.
Эта муть… муть…
Я тоже ее чувствовал.
Я закрыл сервант и шагнул к ним.
– Отец, можно тебя на пару слов.
Сначала мне показалось, что он просто не услышал меня, но…
– Подожди на кухне.
– Нет, отец, немедленно.
Мой голос вибрировал, казалось, все тело мое дрожит.
– Стас, я же сказал…
Он не только повысил голос. Он поднял голову и посмотрел мне в глаза. Глаза в глаза.
ЭТА МУТЬ - ЖЕЛАНИЕ.
Шурка не сможет, не сможет защититься от этого. Что ж, видимо, каждому из нас положен свой путь.
Я больше не буду ждать.
– Сейчас, отец, - очень спокойно ответил я, а потом просто взял его левой рукой за майку на груди и поставил на ноги.
Шурка шлепнулся куда-то нам под ноги, но ни я, ни отец не обратили на это внимание.
– Как ты смеешь? - прошипел он, чувствуя, что повисает в воздухе.
Я просто улыбнулся, и в тот момент, когда наверху торжественно забили куранты, моя правая рука сама просчитала себе траекторию размаха и снизу-вверх устремилась ему в челюсть.
