- Они для нас большая помеха, Лемми, - весело сказала Кларисса. - Сущее бельмо на глазу, и мы вечно стукаемся о них головами. Но вам они не страшны: вы способны пройти прямо сквозь них. Вам они не мешают. На дороге у вас не стоят. - Она посмотрела на мужа. - Ты же не собираешься… Я хочу сказать, ты ведь не хочешь наставить на него камеру? Не хочешь показать ему самого себя?
Тут Лемми сообразил, что она только делает вид, будто предостерегает Теренса, но на самом деле старается ему напомнить.
- Ага, давайте покажите мне меня, - устало сказал он, заранее зная, что увидит.
Старик обвел камерой комнату. На телеэкране Лемми увидел сидящую в кресле Клариссу. Увидел картину с дохлыми фазанами. Увидел умирающие янтарные угли в камине и уголок темно-красного дивана, где сидел он сам. А потом - хотя совершенно того не желал - весь диван целиком.
Как Лемми уже догадался, диван был пуст.
- Ладно, - сдавленно сказал он. - Пусть меня тут нет, тогда где же я?
- Могу и это тебе показать, если хочешь, - сказал Теренс, все еще не глядя на мальчика, но впервые обращаясь прямо к нему. - Пойдем наверх…
- О, Теренс, - пробормотала Кларисса. - Это уж слишком. Думаю, нам следовало бы…
Но сама при этом вскочила с кресла.
Лемми поплелся за ними по широкой мраморной лестнице. Двигались медленно. Подъем давался старику тяжело, ему даже пришлось несколько раз остановиться, чтобы опустить камеру на ступени и перевести дух.
- Давай, я понесу, Теренс! - нетерпеливо говорила ему всякий раз Кларисса. - Я знаю, ты лестниц не любишь.
- Все в порядке, - неизменно отвечал он, задыхаясь. Лицо у него раскраснелось, глаза стали влажными и налились кровью. - Перестань кудахтать.
На первой площадке стояли три стеклянных шкафчика: в одном красовались окаменелые раковины, в другом - образцы минералов, в третьем - сотни мертвых колибри, рассаженных на ветках искусственных деревьев. Часть переливчатых птичек попадала с насестов и болталась на проволоке, несколько лежало на дне шкафа. Старик проковылял ко второму пролету.
- Вот тут еще один сенсор, - просипел он, на мгновение оборачиваясь к Лемми.
Положив камеру на пол, он привстал на цыпочки и, тяжело дыша, потянулся постучать по чему-то костяшками пальцев. Раздавшийся звук отчасти походил на ветер среди деревьев. Лемми ясно слышал гулкий звук, какой получается, когда стучат по твердой поверхности, но видел лишь, как покрытая старческими пятнами рука Теренса барабанит по воздуху. А когда Лемми сам шагнул вперед и протянул руку к тому же месту, ничего твердого или даже плотного он не нащупал.
