– При попытке к бегству, – эхом повторил Сталин.
– Он-то достойно умер… А вот Василий… Василий Сталин… Генерал-лейтенант, блин! Спился он, ваш генерал-лейтенант, как последняя пьянь подзаборная, спился. В одних подштанниках из генеральского пистолета ворон стрелял! Мне врать незачем, чем скорее вы меня кончите, тем мне же лучше! – Истерика опять захлестнула Андрея с головой. – Светлана ваша вообще в Англию сбежала! И написала о вас… Многое написала.
– Что! – Сталин вздрогнул, как от удара хлыстом, и рванулся к нему, как будто хотел задушить. Но рывка не вышло, из вождя как будто вытащили пружину. Андрей, наконец, испугался. Испугался не за себя, тут уж поздно пить боржоми, испугался того, что Сталин рухнет прямо тут, на месте, и умрет, и никто ему больше не поверит, и в создавшейся неразберихе грызни за наследство бравые панцергренадиры промаршируют гусиным шагом по залитой сентябрьским солнцем Красной площади. И он торопливо пробормотал:
– А вот Артем Сергеев…
– Артем? – Сталин ждал последнего удара. Что с того, что Артем, сын его старого друга, был приемным – он тоже был его сыном – Артем?
– Он жив был еще… когда меня… сюда перебросило. Генерал-майор артиллерии. Тоже попал в плен, но сбежал, партизанил, ранен был, вывезли его на самолете. Всю войну прошел. Я сайт его делал. На «Комстаре».
– Сайт? Вы имеете в виду… он тоже… собачий парикмахер?
– Да нет же! Какой к черту парикмахер! Говорю же – генерал-майор. Передачу смотрел, он там про войну рассказывал. Железный мужик. Да вы что думаете, – догадался он, – что в Сети одни уроды собрались? Там дерьма, конечно, хватает, но и в реале тоже разное попадается. Мы вон для нашего сегмента ну… орбитальной космической станции… сайт ваяли… – О том, что станция, хотя и сделана больше чем наполовину в России, но контролируется американцами, Андрей почел за благо не напоминать. Но Сталину было не до космоса и не до сайтов, по большому-то счету.
– А Яков? – Сталина чуть отпустило, но лишь чуть. – Он… он не…
– Он держался сколько мог. Немцы предложили обменять его на Паулюса, на фельдмаршала. Его наши под Сталинградом взяли. Но вы тогда сказали, – Андрей попытался вспомнить точную формулировку, – «Мы фельдмаршалов на лейтенантов не меняем». И он… тоже пытался бежать… Но его убили.
Странным образом напоминание о собственной стойкости в других обстоятельствах, которых как бы и не было еще, придало Сталину сил. Он несколько бесконечных минут ходил по кабинету, закурил, сломав две или три спички. На лицо возвращалось всегдашнее бесстрастное выражение. Лишь приопущенные плечи напоминали о том беспомощном старике, которого Андрей видел несколько минут назад.
