— Вопрос неконкретен, – покачал головой официант, как будто с сожалением даже.
Хорошо, я иначе сформулировал вопрос:
— Зачем вы убили Марвина?
Официант быстро глянул на простреленный затылок любителя креветочных голов, как будто хотел убедиться в том, что дело сделано как надо.
— Это был не Марвин.
— Кто же тогда?
— Маврин. Павел Геннадьевич Маврин.
— И что?
— Что?
— Вы прострелили ему голову.
— Я знаю.
— Зачем?
— А вот это, Петр Леонидович, – лукаво прищурился официант, – знать вам не полагается.
— Ну, здорово, – удрученно кивнул я. – Вы подходите, убиваете моего собеседника, а я даже не могу узнать, в чем его вина.
— Вы снова неверно формулируете. Маврин ни в чем не виноват. Во всяком случае, сам он не чувствовал за собой никакой вины… Я так думаю… Понимаете, Петр Леонидович, для того, чтобы убить человека, вовсе не обязательно считать его в чем-то виноватым.
— Только не говорите, что вы с ним были друзьями.
Официант снова, на этот раз оценивающе, посмотрел на мертвеца.
— Нет, – едва заметно качнул головой он. – Друзьями мы с ним не были. Я впервые его сегодня увидел.
— Но вы знаете его имя.
— Да.
— И вы его застрелили.
— Само собой.
— И вы знаете мое имя.
— Конечно.
— И – что?..
— Петр Леонидович, – тяжело вздохнул официант. – Если хотите получить ответ, задавайте конкретный вопрос.
— И вы на него ответите?
— Я говорил в общем, о языковой культуре… Вот скажите, у вас дома есть словарь Даля?
— Какое это имеет значение?
— Я, между прочим, в отличие от вас задал совершенно конкретный вопрос. Для того чтобы ответить на него, достаточно сказать «да» или «нет».
— Нет.
— Что и требовалось доказать!
— И что же это доказывает?
— Вы не понимаете то, что вам говорят.
— Марвин… Или, если хотите, Маврин давал мне странные советы…
— Не более странные, чем те, что дает вам майор Ворный.
— Вот! – я щелкнул пальцами и направил указательный на официанта. – Именно об этом я и хочу поговорить.
— Нет-нет, – официант, будто вдруг испугавшись чего-то, быстро-быстро затряс головой. – Об этом мы говорить не станем… Маврин уже сказал вам все, что требовалось. И даже больше.
— Но я ничего не понял.
— От вас, Павел Леонидович, требуется не понимание, а исполнение. Строгое и неукоснительное исполнение полученных директив.
— Маврин сказал, что в Облонске меня убьют.
— Точно, – кивнул официант.
— Но сейчас вы грозите мне пистолетом.
— Такова жизнь, Павел Леонидович.
— И что вы от меня хотите?
— Чтобы вы отказались от поездки в Облонск.
