– А что такое малина, вы знаете? - грустно перебил чиновник.
– Ягода, - вступил в разговор Коля. - Кто же этого не знает!
Чиновник подошел ближе, всмотрелся в лицо Коли:
– Здравствуйте, молодой человек. Рад приветствовать спасителя… - Чиновник протянул Коле руку.
Коля осторожно пожал протянутую руку и сказал смущенно:
– Да чего там… Мы - завсегда…
– Что значит - завсегда?.. - подозрительно спросил Бушмакин. - Откуда ты его знаешь?
– Так, - Коля совсем смутился. - Случай вышел… Пустяки.
– А вы оказывается, еще и скромны? - удивился чиновник. - Ваш сотрудник, господа, не так давно спас жизнь мне и моей жене!
– Вот это да! - Вася изо всех сил хлопнул Колю по спине.
– Поздравляю, - сказал Никита.
– Коля, ты у меня теперь самый любимый! - пропела Маруська.
– Мадемуазель, он этого вполне заслуживает, - галантно поклонился Колычев. - Ну что же, господа. Рад знакомству и позвольте мне откланяться. Я картотеку разбирать пришел, не спится, знаете ли, но раз вы теперь хозяева…
– Минуточку, - остановил его Бушмакин. - Как вы относитесь к монархии?
– Она себя изжила, - сказал Колычев. - Печальная закономерность.
– Печальная? - прищурился Бушмакин.
– Да, - кивнул Колычев. - Я, милостивый государь, столбовой дворянин, мой род уходит корнями в шестнадцатый век. Все мои предки верой и правдой служили царю и отечеству. И я служу. Служил, - поправился он.
– Сыщиком? - спросил Никита. - Не очень почетная профессия. Слыхал, что дворяне ею брезговали… Бенкендорф, Шувалов, Шешковский… Каты… Из-за них, наверное, брезговали?
– Вы малообразованны, - сказал Колычев. - Вы говорите о тех, кто возглавлял политический розыск. И вы правы: испокон веку на Руси презирали и ненавидели тех, кто преследует людей за политические убеждения. Но есть и другая полиция. Она очищает мир от подонков. От уголовников. От мрази всякой. Я пошел служить в эту полицию по глубокому убеждению, милостивый государь!
– Пока эта полиция была в руках царских прихвостней, - сказал Бушмакин, - немногим она отличалась от жандармов и охранки. Но мы поспорим после.
– Вы думаете, это "после" будет? - улыбнулся Колычев.
– Хотите остаться? - прямо спросил Бушмакин.
– Вы сможете мне верить? - осторожно осведомился Колычев.
– Это будет зависеть только от вас. - Бушмакин пристально смотрел на Колычева.
И Колычев не отвел взгляда:
– Поскольку кто-нибудь все равно должен вам объяснить, что такое малина и бока скуржавые, - я остаюсь.
Потом бушмакинцы разбирали картотеку сыскной полиции. Командовал Колычев. Он сидел на приставной лестнице в помятой рубашке, без сюртука и был очень оживлен:
