Вода почернела от плывущих людей. Молча смотрели на них защитники острова. Рухнул, подняв тучу искр, сгоревший мост.
– Может, выкатить бочки, выбить днища - пусть спирт льется в воду, - вдруг сказал Коля. - И зажжем. Пусть горят, пьянь проклятая.
– Это мысль, - кивнул Сергеев. - Если вылить спирт вдоль всего берега - стена огня может их остановить!
И снова с ревом взвилось пламя - сплошная ослепительно-белая стена. Она скрыла нападавших, а когда последние сиреневые языки опали и лениво расползлись по воде, Коля увидел, что противоположный берег пуст.
– Варит у тебя тут, - Сергеев шутливо дотронулся до Колиной головы. - Не теряешься. Это, брат, первое дело в нашей профессии…
– В какой еще профессии? - ревниво вступил Бушмакин. - Одна у него теперь профессия - быть рабочим человеком.
– Хорошая профессия, - улыбнулся Сергеев. - Однако, товарищ Бушмакин, напомню вам, что мы с вами - партийцы. Стало быть, делаем не то, что нравится, а то, что партии нужно, согласны?
– Да ведь Коля пока беспартийный, - возразил Бушмакин.
– Пока, - подчеркнуто сказал Сергеев. - Ладно, разговор преждевременный.
– Что-то вы там задумали, - подозрительно прищурился Бушмакин. - В толк не возьму, что?
– Узнаете, - пообещал Сергеев.
Раненых в сопровождении Маруськи, Васи и Никиты отправили в Мариинку. У складов оставили вооруженную охрану во главе с Бушмакиным. Коля распрощался с Сергеевым и пошел домой - вечером ему предстояло сменить Бушмакина.
Вернулась из больницы Маруська. Разожгла на кухне примус и постучалась к Коле.
– Трое умерли, - сообщила она, усаживаясь на табурет. - Остальные через день будут дома. А знаешь, Коля, этот Никита очень хороший человек.
– Чем же это? - осведомился Коля.
– А тем, что грамотен, умен и с девушками умеет обращаться, не то что некоторые, - с вызовом сказала Маруська.
– И как это он обращается? - продолжал выспрашивать Коля.
– А так… - она покраснела. - Не твое дело!
– А тогда зачем рассказываешь? - удивился Коля. - И вообще, вали отседова, мне к Бушмакину пора.
– Коля, - сказала Маруська. - Давайте будем товарищами. Ты, я и Никита. Давай, а?
– А Василий - не в счет?
– Язвительный он больно… И на цыгана похож. А у нас цыгане лошадь однажды украли. Я их боюсь.
– Ну и дура, - заметил Коля. - Не кто цыган - тот вор, а кто вор, тот, понимаешь… - Коля запутался и зло закончил: - Отстань ты от меня за ради бога, банный лист!
– Коля, - продолжала Маруська. - Никита - это, конечно, охо-хо, но и ты тоже ничего. Я тебя провожу, а?
