– Плевать мне на ваши доказательства! - фальцетом выкрикнул Чинуша. - Немедленно выпустите меня отсюда!
– Увести! - приказал Сергеев.
Конвойный тронул Чинушу за рукав:
– Пойдем…
– Куда? Зачем? Нет!!! - Чинуша бросился к дверям, но его схватили под руки и повели.
– А-а-а-а!!! - закричал Чинуша. - Мразь! Свиньи! Быдло вонючее! Убивать! Убивать вас! Всех! До одного! На фонари взбесившихся Хамов! За ноги!
Громыхнула дверь.
– Что ему будет? - с трудом спросил Коля.
– Расстрел, - спокойно ответил Сергеев.
Потрясенный Коля молча смотрел на Сергеева.
– А ты как думал? - строго спросил Сергеев. - Ты думал - разговоры с ними разговаривать? А вы кто такой? - обратился он к Бушмакину.
– С патронного я, - Бушмакин протянул Сергееву паспорт. - Токарь.
– Партиец?
– Так точно, - улыбнулся Бушмакин. - С тысяча девятьсот двенадцатого.
– А я - с тысяча девятьсот второго, - в свою очередь улыбнулся Сергеев. - Спасибо, что помог.
– Чего там, - Бушмакин махнул рукой. - Дело общее.
Где-то внизу, в подвале, глухо ударил винтовочный залп - словно детская хлопушка выстрелила.
Все поняв, Коля испуганно прижался к Бушмакину.
– Ну, парень. Что будем с тобой делать? - спросил Сергеев. - Может быть, вернешься назад, в свою деревню?
– Не-е… - Коля замотал головой. - Дом наш сгорел. И отец с матерью - тоже. Куда же мне назад?
– Верно, - кивнул Сергеев. - Назад тебе нельзя… А здесь, в Питере, кто у тебя?
– Того уже нет, - Коля оглянулся на дверь, в которую увели Чинушу.
– Я считаю, пусть остается, - вдруг сказал Бушмакин. - Чего ему в деревне делать? А здесь - человеком станет! В Питере теперь куется мировая история! Считай, парень, что тебе сильно повезло!
– А жить где? - с сомнением спросил Сергеев.
– А у меня! - улыбнулся Бушмакин. - Определю его на завод, и точка! У рабочего класса будет пополнение.
– Ну и хорошо, - согласился Сергеев. - Если что понадобится, - заходите. Чем смогу - помогу.
Бушмакин жил на Сергиевской, в красивом бело-зеленом доме, построенном в стиле позднего барокко. Собственно, жил он не в парадном здании, которое выходило фасадом на улицу, а во флигеле. Комната у Бушмакина была большая, с двумя окнами и высоким потолком.
– Ну и ну, - только и смог сказать Коля, когда они пришли.
– Знай наших, - улыбнулся Бушмакин. - Мы кто? Рабочие. Мы, брат, все ценности мира создаем! И мы имеем право жить в таких квартирах. Лет двадцать назад я об этом в одной листовке прочитал, а было мне в ту пору сколько тебе сейчас, и я, понимаешь, только-только переступил порог завода…
