– Если она девственница, ее мог бы проверить единорог, – сказал я.
Дана засмеялась.
– Нашли девственницу! Я была нормальной демонессой несколько столетий! Единорог меня к себе и близко не подпустит.
– Как же нам тогда убедиться, что ты говоришь правду? – спросила Мари-Анна.
– В Северной Деревне есть душевидец, – сказала Дана. – Можем слетать, если хочешь.
– А как ты собираешься помочь нам? – спросил я. Путь до Северной Деревни неблизкий; демонесса вполне могла замыслить дурацкую шутку, а то и ловушку. – Разузнав, не замышляют ли демоны атаку?
– Я так понимаю, что тебе надо инспектировать Парнас.
– Да.
– И тебе придется беседовать с менадами.
– Да. Поэтому мы и обратились к оракулу.
– Я могла бы принять твой облик и опросить менад сама. Или еще кого-нибудь, если понадобится. Мне-то вреда никто не причинит.
Предложение было заманчивое.
– Тогда летим завтра в Северную Деревню, – сказала мне Мари-Анна. – Если Дана говорит все это искренне, она сильно нам поможет.
На том и порешили. Демонесса исчезла, а мы легли спать. На следующее утро мы оседлали коней и полетели на север. Дана летела рядом в облике вымершей полуптицы-полуящера, превращаясь в человека лишь на привалах.
Северная Деревня – селеньице довольно убогое, известное лишь этим самым душевидцем. Причем это не человек и даже не животное. Душевидец – это такое место.
– Идите по западной дороге до Рощи Ключевого Камня, – объяснил нам пожилой крестьянин. – Там есть дверь и ключ. Душа есть – значит, откроешь.
– И все? – спросил я. – Просто дверь?
– Просто дверь, – подтвердил старик.
– А что за дверью?
– Сами удивляемся...
– Удивляетесь? А пойти и посмотреть?
– Раньше там за дверью роща была, мандарика росла, апельсика... Наши деревенские туда часто по ягоды хаживали. Но вот трое пошли два месяца назад и так до сих пор не вернулись. Мы уж теперь эту дверь подальше обходим.
– Но они же, наверное, в беду попали! – сказал я. – Неужели никто не проверил, что с ними?
Старик только пожал плечами и поковылял дальше. Вот уж поистине деревенские нравы!
– Иногда мне кажется, что мы неправильно понимаем слово «душа», – сказала Мари-Анна. – Вот, например, у этого старика – есть она или нет?
Мы вскочили на коней и двинулись на запад. Вскоре мы заехали в такие дебри, что если бы не врезанная прямо в чащу дверь, то их можно было бы назвать непроходимыми. Дверь была каменная, с крюком, на котором висел большой деревянный ключ.
Я снял его с крюка, но призадумался.
