“Я встала на его защиту недавно, когда кто-то сказал, что он неважный актер. Я сказала: “Это абсолютно неправда!” Просто в “Криминальном чтиве” у него было столько разных обязанностей, что он не мог до конца сосредоточиться. Вы знаете, у него такой необычный взгляд и потрясающая, безумная энергия. Даже когда Крейг привел его ко мне много лет назад, он был настроен на то, чтобы быть актером, и говорил: “Если они не хотят нанимать меня как актера, я буду снимать свое собственное кино”. И он подумывал о том, как написать свой следующий сценарий. Этим сценарием стала “Настоящая любовь”. Тогда Квентин и Крейг были как братья. Крейг читал все его сценарии и отдавал их обратно Квентину, а тот разыгрывал для нас разные сцены. Потом он забирал это все с собой в офис, все эти салфетки с каракулями, переделывал их и вставлял в сценарий. Одним из таких сценариев была комедия “Капитан Пичфуз и анчоусовый бандит”.
“Это было название самого первого сценария, который я пытался написать. Я написал двадцать страниц, — смеется Тарантино. — Главное из того, что ты делаешь, когда пытаешься писать, — это начало. Ты начинаешь писать и думаешь, что это — самая потрясающая вещь в мире, но, написав двадцать-тридцать страниц, ты понимаешь, что у тебя возникла другая идея, и… о, я не могу больше уделять этому внимание, новая идея гораздо интереснее, и продолжаешь ее развивать”.
К сожалению, тенденция Тарантино разбрасываться была одним из его серьезных недостатков. “Трудно было найти к нему подход, потому что в нем было столько энергии и он витал где-то в облаках, — продолжает Джеймс. — Возвращаясь к тем дням, вспоминаешь, что мы не были уверены из недели в неделю, не собирается ли он, например, купить новую машину и колесить по городу. Он не всегда был в пределах досягаемости, чтобы рассказать о том, что он собирается делать на этой неделе”.
Те дни, когда он не работал, были неизбежно посвящены просмотру фильмов.
“Мать звала его в Европу каждое лето. У него всегда было это преимущество — его семья принадлежала к самой верхней прослойке среднего класса, а у матери были существенные вложения, — рассказывает Джеймс. — Это-то и сделало его таким режиссером, какой он есть. Ему не хотелось ехать в Европу, он хотел смотреть кино”. Из-за этой его одержимости Кэтрин никогда не удивлялась тому положению, которое Тарантино занимает в мире кино теперь. “Ну, все дело в том, что он в каком-то смысле хотел быть звездой. Чтобы иметь возможность сниматься как актер, он писал и режиссировал свои собственные фильмы. Это все потому, что он хотел быть в центре внимания. Квентин всегда был самовлюбленным. Знаете, он на самом деле рисковал и был удачлив в те ученические годы. Он был дерзок и очень напорист. Одно время он писал книгу. Он, конечно, ничего не писал, потому что вообще не умел писать. Но вполне мог позвонить известным режиссерам и сказать, что хочет провести с ними вечер и поболтать об их фильмах, потому что пишет о них книгу. А книги-то не было! На самом-то деле он хотел просто посидеть и поговорить с ними. В каком-то смысле это было его школой, образованием. Плюс он получал бесплатный обед”.
