Там где стеклянная лопнула ночь,
в черепе темном востока,
светится бледною лампой дождь —
прозрачный мозг водостоков.
Улиц пастух, точно серых овец
с блеяньем прущих к вокзалам,
сын-отщепенец, бездомный птенец,
выпал как сердце упало.
Холодные мысли и плач в три ручья —
твой крик водяной и воздушный,
прими мою душу в ладони твоя,
вселенской печали сырое удушье.
Ты девой, изваянной из ребра
тоскующего океана,
ожив, не желаешь бесплатно добра
и гибель свою глотками с утра
пьешь из матового стакана.
И когда с мутной стенки его
досасываешь последние капли,
кто запускает над твоей головой
белые и розовые дирижабли?
