Дни поздней осени | страница 43

И вот я влетала на Черную дачу, как на свою. Дверь распахнулась, а он сидел в кресле лицом к двери, и глаза лихорадочно блестели. Я увидела, что с ним опять произошло это. Я и раньше понимала, что странные его обращения ко мне не просто следствие температуры. Он принимал меня за другую или хотел принимать, он жаждал говорить с той, которую потерял.

Он встретил меня в нетерпении, но не поднялся с кресла. Слегка охрипшим голосом произнес:

— Я тебя ждал. Ты промокла?

Я видела, c ним случилось это, и я подчинилась невольно, не в силах разрушить мираж, подогретый мерцанием свечи.

Он смотрел на часы и был очень нервный.

— Ты опоздала на час. Опаздываешь больше и больше. И наконец наступит момент, когда не придешь совсем.

Он встал и начал ходить по комнате.

— Ты знаешь, что для меня этот час? Сплошное мучение. Сначала проходит десять минут, пятнадцать, я думаю, что ты просто вышла попозже. Но вот полчаса, и я стараюсь убедить себя, что плохо ходит автобус. Но через час понимаю, ты просто не очень спешишь. Быть может, совсем не придешь и все будет кончено. Да, так и случится, я знаю.

Он ходит и ходит по комнате.

— Что же ты молчишь? Молчать ты умеешь. Но есть молчание, а есть немота, и ты немотствуешь. Ответь же прямо, ты разлюбила?

— Нет, — бормочу я.

— Похвально! Раньше выпытывать не приходилось. Ты сама повторяла: «Люблю, люблю тебя, люблю!» И ты говорила: «Единственный мой, ненаглядный, желанный!» Писала, в конце концов!

Он кинулся к столу, схватил бумагу и бросил мне:

— Читай же! Разве не ты писала?

Я посмотрела на листы, они были чистые.

— Так много слов, и все лживы, — пробормотал он. — Впредь научись говорить поменьше. Зачем ты пришла, скажи мне, зачем? Что нужно тебе от меня? Ты похожа на изваянье.

Он ходил вокруг меня, бросал отрывистые фразы, а я сидела не в силах подняться. Такое напряжение шло от него, что я почувствовала слабость.

— Явилась из чувства сострадания? Ну, отвечай! Отвечай же, задумала бросить меня?

— Нет, — еле слышно сказала я.

— Гуманное создание! Ты малодушна, у тебя никогда не хватало сил сказать правду. Ты обманываешь меня и его обманешь, я уверен, но, прижатая к стенке, ты и там будешь лепетать свое «нет». Но сегодня так просто тебя не отпущу, ты скажешь правду. Ты любишь его? Отвечай!

Я молчала. Он бросился ко мне с искаженным лицом и схватил за руку.

— Любишь его? Говори!

Я заплакала. Он больно сжал мою руку, он испугал меня.

— Ты плачешь? — пробормотал он. — Что такое? Ты плачешь?