Снова беспорядочный день. К тете Тусе нагрянули приятельницы. Дождик лил, поэтому сидели дома, сбежать не было никакой возможности. Сейчас уже вечер. Домашние смотрят внизу телевизор, а я читаю «Календарь». Он начинается «Октябрем» и «Октябрем» кончается, много зачеркнутых строф, так что нужно еще разобраться. Что ж, начну переписывать потихоньку.
Окончилось все так, как начиналось,
и на губах осталось только малость.
Горят жаровней красные дубы,
и листьями в замшелый ком избы
бросает сад из своего жилья.
Октябрь стреляет в небо из ружья,
и яблоко забытое, сухое
на землю падает, дыхание тая.
Опять, опять пора моя уходит,
когда добычей обагренных птиц
охотник меднополый верховодит,
он бродит по земле, не различая лиц.
Найдем слезу скупую на щеке
и вновь заметим силуэт знакомый,
дурманящий аллею вдалеке
по слабой линии пути от дома.
Прощай, прощай!
Смятенье началось.
С ума сошли от золота ограды.
По-царски вышел на поляну лось,
не отводя задумчивого взгляда.
И на скрещенье влажных глаз
дрожит разрез холодного пространства,
оставленный дожившим до угла
напоминаньем медленного танца.
Так шаг ее стремился от беды,
так шарф ее скрывал озябший голос.
Горят жаровней красные дубы,
роняя уголь раскаленный в горло!
Сады легко лишаются листвы,
но легче сад лишается любимых.
Октябрь стреляет.
Мимо, мимо!
А кровь течет из головы.
