Арестованных было бы больше, операция планировалась серьезная, и, если бы не утечка информации, милиция нанесла бы радикальный удар преступным объединениям. А так часть бригадиров и боевиков временно перешла на нелегальное положение, а несколько авторитетов, в том числе Сахан и Жираф, ударились в бега.
Сахан, по заранее заготовленному загранпаспорту на имя Александра Орлова, попытался выехать из страны, но его, несколько позже, опознали и задержали чуть ли не у трапа круизного лайнера в Сочи.
Жирафу сбежать за границу удалось, он перебрался в Польшу, но меньше чем через год его достали и там (по распространенному предположению, это были боевики Дзюбы) и пристрелили за рулем машины на трассе под Лодзью.
Достали, кстати, и Сахана, который после задержания усиленно «косил под психа», избегая суда, и почти два года кочевал по спецотделениям психиатрических больниц Украины. Так, не снимая больничного халата, он и погиб. Его выманили из палаты (там находился и собственный телохранитель), сообщив, что приехала племянница. Она действительно приехала проведать дядю, но снаружи, во дворе, его ожидали и другие. Сахан сразу же узнал своих бывших подельщиков, понял, зачем они здесь, и бросился бежать, но кончилось бандитское везение: его расстреляли из «ТТ» прямо во дворе городской психиатрической больницы в Симферополе.
Но это практически неизбежный конец всех преступных авторитетов. Более того, все преступники, у которых есть хоть проблески самосознания, понимают, пусть самыми отдаленными уголками разума, пусть почти инстинктивно, что век им отпущен короткий, что если и суждено долго прожить, то либо за «колючкой» зоны, либо резко уйдя от дел неправедных.
Правда, останавливает это не многих.
Глава 2 ПО ВОЛЧЬИМ ПОНЯТИЯМ
Объединения гангстеров всегда стремятся распространиться «по максимуму» и в пространстве (отсюда — беспрерывные стычки, разделы и переделы зон влияния, отсюда и наезды на все новых и новых жертв), и во времени они пытаются выжить, меняя формы и методы «работы», но не меняя сути, даже в те времена, когда их существование уже не закономерно, когда «тень» практически исчезает, когда укрепляются, скажем, демократические нормы.
…Призрак бродит по Европе, призрак бандитизма. Ежедневно, ежечасно и в массовом масштабе созревают люди, которые чувствуют простоту и какую-то естественность, что ли, Права Сильного, — и никак не могут принять, что всем, и им самим, и каждому другому, возможно нормально жить и работать только в обществе, где Сила не имеет имени, а только название.
