– О, какой вы умный. Даже противно. Но вы должны сказать мне всю правду. Как я вам, дорогой?
Лисообразный мужчина (узкогрудый, с рыжеватыми волосиками за ушами, очень острым носом и умом слишком большим, чтобы им можно было с удобством распоряжаться) ответил:
– Вам, дорогая моя госпожа Дёрн, необходимо что-нибудь сладенькое. Сахар, плохая музыка – для начала сойдет и это.
Черноглазая дама – губы чуть приоткрыты, зубы поблескивают, как жемчуга, глаза, полные живого воодушевления, не отрываются от лисьего лица перед нею – стиснула нежные ладони у своей клиновидной груди.
– Вы совершенно правы! О, как вы правы! – бездыханно произнесла она. – Абсолютно и сверхъестественно правы, блестящий, блестящий вы человечек, – что-нибудь сладенькое, вот что мне требуется!
Между тем господин Акрлист посторонился, уступая место облаченному в львиную шкуру длиннолицему господину. Голову и плечи его покрывала черная грива.
– Несколько жарковато здесь, не правда ли? – сказал молодой Пустельган.
– Помираю, – ответил ему мужчина в шкуре.
– Тогда зачем же? – спросила госпожа Дёрн.
– Я думал, будет костюмированный бал, – ответил ошкуренный, – впрочем, жаловаться грех. Все здесь очень добры ко мне.
– Что не мешает вам излучать тепло, – заметил господин Акрлист. – Почему бы вам ее просто не снять?
– У меня под ней нет ничего, – ответила львиная шкура.
– Какая прелесть, – вскричала госпожа Дёрн, – я вся трепещу от восторга. Кто вы?
– Но, дорогая моя, – ответил лев, уставясь на госпожу Дёрн, – не могли же вы…
– Что, о Царь Зверей?
– Неужели вы меня не помните?
– Ваш нос навевает мне смутные воспоминания, – подтвердила госпожа Дёрн.
Господин Прут выставил голову из облака дыма. И принялся ее поворачивать, пока она не оказалась щека к щеке с головой господина Пустельгана.
– Что она говорит? – спросил Прут.
– Она стоит миллиона, – сказал Пустельган. – Живая, сладкая, ах, что за дивная игрушка.
– Игрушка? – заинтересовался господин Прут. – Это как же?
– Вы не поймете, – ответил Пустельган.
Лев почесался – не без определенного шарма. После чего обратился к госпоже Дёрн:
– Значит, мой нос навевает вам воспоминания – и только? Вы забыли меня? Меня! Вашего бывшего Гарри?
– Гарри? Как… моего?..
– Да, вашего Второго. Давненько это было. Помните, мы поженились на Тайсон-стрит?
– Ни дня друг без друга! – воскликнула госпожа Дёрн. – Вот какими мы были. Но снимите же вашу дрянную гриву, дайте мне вас разглядеть. Где вы пропадали все эти годы?
