— Не стреляйте, я сам. — прошептал я в микрофон.
Достал из кобуры АПБ с уже привинченным длинным глушителем, включил ЛЦУ, навел тонкий луч в переносицу зомби в кожаной куртке. Негромко лязгнул затвор, выстрел как хлопок ладоней, я даже услышал, как пуля ударила в лобную кость. Бродячий труп упал на спину.
— Пока есть возможность — пользоваться бесшумным. — прошептал я. — Не пылим раньше времени.
Мы пошли вдоль стены больницы дальше. Леха с Сергеичем прикрывали нас сзади. Вика, наблюдавшая с крыши, подсказывала, откуда идут мертвяки. Двоих, идущих спереди, мы видели и без подсказки. Толстая тетка в белом халате, наверное — из этой самой больницы. И мужичок в спортивном костюме и босиком. Пациент, видать. Обоих расстреляли из оружия с глушителями. Леха с Сергеичем у нас за спиной завалили еще четверых. Но пока тихо идем, и больше в поле зрения никого.
Дошли до угла больничного корпуса, я заглянул за угол. Открытые металлические ворота, справа вдаль тянется забор, за этим корпусом — еще один, старой постройки, крашеный в желтый цвет с белым. Большой пустынный двор, в нем несколько мертвяков, нас пока не видят. Но мало, мало. Их должно быть больше, тем более, что совсем рядом, в пятидесяти метрах, живые люди за стеной. Для мертвяков это достаточная приманка. Мертвяки должны стоять толпой под стенкой и скалить зубы, а их должны расстреливать сверху.
Кое-что меня еще насторожило. Были обглоданные костяки. В этом ничего нового, мы уже знаем, как утилизируются трупы. Даже спасибо за это, иначе вони было бы куда больше. Но к некоторым костяками вели следы волочения, бурые полосы запекшейся крови. А это значит, что трупы утаскивали с улицы за угол больницы, и там пожирали в безопасности, не подставляясь под выстрелы с крыш. Умнеют? Если мертвяки умнеют, то это очень, очень плохо. Наше единственное преимущество — их тупость. Если мы такового лишимся…
Я тихо вошел в ворота, удерживая массивный пистолет двумя руками, за мной, контролируя правую раковину, зашел Васька. Леха с Сергеичем встали в воротах, прикрывая нас с тыла. Двое мертвяков во дворе обратили на нас внимание, пошли в нашу сторону. Один лысый, в клетчатой рубашке, лицо обгрызено с одной стороны, досталось плечу и руке. Второй тоже мужского пола, молодой, в длинном плаще. У обоих лица со следами заметного разложения, мышцы обвисли, из-за чего лица еще и перекосило. И глаза, все те же мертвые глаза, которые так и продолжают меня пугать. Пора бы уже привыкнуть, но то, что мертвецы идут по земле, меня пугает так же, как и в тот день, когда я шел забирать Таньку, заблокированную в спорткомплексе. До усрачки, если честно. Просто мистика какая-то, почему никак от этого не избавлюсь? И ведь не я один, все уже на это жалуются.
