— Да, да, — сказал я, чуствуя, что от меня ждали именно такого ответа.
— Вы вроде меня, я всю жизнь неформалка. И в советское время и гораздо позже, — проговорила она, — Панк наружу и террорист в душе? Не так ли?
— Нет, не так! — отпарировал я.
— Где вы выступаете? — переспросила незнакомка
— Везде и нигде- бросил я и вспомнил бледное напряженное лицо директора клуба "Релакс"
— Не надо экстремизма — сказал он.
— Что то очень невнятное с вашими выступлениями, — фыркнул книжный червь.
— Вы, панки, здесь в России ленивы. У белорусов, к примеру, главное — борьба, желание выявить и заклеймить нацистов. В Гродно — центр антифашистской движухи…
— Послушайте, — начал Байон — м…э…
— Я понимаю, — перебила незнакомка — что все посходили с ума, целыми днями боятся этих нелюдей — террористов. Но вы не должны так лениво смотреть на жизнь.
— Хватит, — оборвал вежливо Алекс, уже оценивший ситуацию. Хватит об этом на улице. Пойдемте ко мне в гости. Она колебалась лишь мгновение. Мы взяли пару бутылок марочного вина, а я своего любимого пива «Холстен» и отправились в гости к Алексу Байону. Когда незнакомка, я и Алекс очутились в квартире, вечер только опустился на город… Черепах — музыкант и поэт — сказал Алекс. Сумасшедший человек. Упёртый, как баран. Не знаю даже, поечему он не стал руководителем в нормальной фирме. Грёб бы бабло лопатой. А вы? Кстати, ваше имя? — Называйте меня Валери и можно на ты. Алекс педедвинул стул Валери, и мы уселись за стол. — Так за что первый тост? — улыбнулся Алекс. — За дерьмовое сборище, на котором мужиченки будут произносить речь, начиная словами: "Я — гавно, коричневое, помойное гавно", и далее заниматься перечислением составляющих фекалий, — Так же мило улыбаясь промурлыкала Валери. И ещё, мальчики, у меня черный пояс по карате до, не злите меня. Вмиг мы увидели перед собой можно сказать впервые, живьём настоящую стерву-феминистку. На вид ей было тридцатник. У неё был негромкий, но твёрдый голос, сидя за столом, она улыбалась милыми губами- бантиками, словно ученица старших классов, отчего грудь её казалась ещё более соблазнительной — Мой парень, продолжала она, вернулся в начале 89 из армии, в самом конце Афганской войны. Я его честно ждала. Живой и при орденах. Радостъ была непередаваемая. А он, блин, сука, бля- наркоман и пидор оказался. — Валери, — перебил я её. Более шестисот тысяч мужиков прошли, через горнило этой кровавой мясорубки. Всякое могло быть. Тем более, что Афган способствовал проникновению наркоты на территорию нашей страны. Мы до сих пор пожинаем то, что в конце 80-х затеяли Кремлёвские старцы- ненужную народу войну.
